4.5

Сложный, но невероятно красивый роман. Запутанная история, ниточки которой читателю придётся соединять с превеликим трудом, особенно при первом прочтении, которое больше похоже на лучистый сон - мягкий свет, девушка, призывающая диких котов, полсотни велосипедистов, потерявшихся в тумане, таинственные пересечения судеб, мистика, ставшая привычной реальностью...

Было трудно. Стоило отвлечься, и я теряла нить, несколько абзацев бесцельно блуждая в лабиринте книги и ничего не понимая. Возвращалась обратно, перечитывала. Вздыхала с облегчением, уразумев, кем же приходятся друг другу персонажи, разделённые несколькими поколениями. Воздевала глаза к потолку, спрашивая: "Ну что же он этим хотел сказать?"

Но все сложности стоили потраченных трудов. Великолепный язык произведения просто покорил меня, как и сомнамбулическая атмосфера, мастерски созданная автором. Если ищете книгу, которая будет вливаться в вас непрерывной чистой струёй, заворожит и оставит без ответов все вопросы, пренебрежёт логикой ради точности ощущений - "Дни между станциями" самое то.

О чём эта книга больше всего? О предательстве. Эту тему я выделила бы как главную, а всё остальное - на втором плане. Богатый получается второй план, копать его можно долго, тут вам и образ поезда как человеческой жизни, и любовь как слепая покорность судьбе, и много чего ещё... Но главная тема - предательство, на этом я настаиваю. Каждый эпизод завершается им, это кульминация каждой сюжетной линии. Предательство определяет всю последующую жизнь человека, намертво привязывая его к жертве, отзываясь чувством вины и единения, как будто предать - это то же самое, что пришить к себе суровыми нитками. В книге нет такого персонажа, который был бы чист от этого греха и не был бы изломан и смят чужим отречением.

Как это понимать? Да как хотите. Можно так: в этом суть человека, и именно предательство движет мир, а не любовь и не что-либо ещё. Можно по-другому: на самом деле это высшая форма мудрости, и от того, что полюбилось, лучше сразу же отречься, чтобы избежать жажды обладания и не искушать богов своим счастьем. Можно так: это малодушие, избежать которого почти невозможно; презирать ли таких людей или нет, но стоит всегда помнить, что предают только свои. Как бы то ни было, на этом стоит роман, и большая часть предательств необъяснимы и нелогичны, потому что иначе они не были бы такими страшными и болезненными.

А ещё в этом романе самые странные любовные сцены, какие мне только доводилось читать:

18+, я предупредила

"Меньше часа пробыли они влюбленными в Париже, когда он овладел ею на лестнице отеля; ключ выскользнул из его пальцев, и он рывком расстегнул пуговицы на ее юбке, спустил ей трусики до щиколоток, в то время как она держалась за перила. В ту ночь они занимались этим в кустах у музея Оранжери, когда он уперся взглядом ей пониже спины и увидел фонари площади Согласия, расплывчато и бесплотно сиявшие сквозь дым. Он набрасывался на нее по всему Парижу: в закрытом дворике близ Плас-Пигаль, где он увидел промеж ее бедер прозрачный лик за цветистым витражом; в Булонском лесу, где краем глаза заметил, как сумрачно-черная листва шелестит по ее шее. На ее плечах он увидел парижские кафе и овладел ею в самом дальнем, темном углу подземного грота несколькими секундами раньше, чем тот закрылся и окончательно погрузился в темноту; рядом играл джазовый оркестр, и она чувствовала жар, пышущий из каменных стен, сквозь свитер и на щеках, когда он был внутри нее. В ее ладонях он увидел, как потускнели и умерли фары такси, и вошел в нее, и стекло витрины за ней стало скользким от ее горячих бедер; когда они остановились, такси снова включило огни, и они сели внутрь"
***
"Он схватил ее за бедра и притянул еще ближе. Ты чувствуешь мой язык? – спросил он. Она молча кивнула. Чувствуешь его в закоулках своего сердца? Мишель! – сказала она, пожалуйста, я больше не могу; но ни звука не сорвалось с ее губ, когда она увидела, как кончик его языка пробирается по аорте, вдоль ее горла, и скачет у нее перед глазами"
***
"Он медленно опустил руки и схватил ее сзади, притягивая поближе к себе; в свою очередь, она притягивала его, и его седые волосы коснулись ее живота. Она представила, что она сама – длинный, тускло освещенный коридор. Она представила, что вдоль нее тянутся фонари и факелы, блекло освещая его путь"