5 Ягодок хватит на год

Детство семилетнего мальчика проходит среди взрослых – родни, прислуги, челяди, меж которыми отношения понятные, выстроенные по иерархии – “А хорошо, стро-го стало… блюдет наш Митрич. … И очень всем ндравится порядок”. И все нежны, умилённы к хозяйскому сыну, как к распускающемуся бутону. Счастливое детство с любящим, обожающим отцом.
Уклад жизни, когда обустройство быта, труд на строительстве государственных объектов и в своём хозяйстве, на подворье, в церкви – как радостная песн. Если есть вопрос: зачем Вера, ритуалы и традиции – в книге есть ответ. Как обустроить жизнь, сотворить праздник, чтоб все, кто окружает тебя и детей твоих, были счастливы, сыты, в радости и с ясностью, зачем жить – да вот как: своими руками, регулярным трудом, вниманием к каждому, работающему рядом с тобо, на тебя, на себя, на общее благоустройство. “Они долго пьют чай из чайников, говорят о делах, о деньгах, о садах, о вишнях и малине, а я все хожу у стекол и смотрю на Москву внизу”.
Мальчик сверяет Слова Божии со своими ощущениями.
Почему “лето”, ведь сказ про весь год с нахлёстом? Лето весь год своими дарами кормит – и в холод, и в мороз. А любовь к ребёнку в детстве всю дальнейшую жизнь теплом питает, благословением, силой и верой – в Господа, жизнь, доброту.
Летняя четверть календаря весь год окрасила. В объёме книги та же пропорция, только наоборот: “Скорби” – четверть романа, а три четверти – “праздники”, “радости”, дела бытовые и ритуалы церковные утраивают радости. В тяжкие дни неотложные хлопоты идут своим чередом, только с другими уж чувствами. И заведённый уклад – подпорки, помочи.
О ценностях: “... очень отец был рад, — главный какой-то комитет поручил ему парадные «места» ставить на Страстной площади, где памятник Пушкина будут открывать. И в «Ведомостях» напечатали, что будет большое торжество на Троицу, 8 числа июня, будут открывать Пушкина, памятник там поставлен. Все мы очень обрадовались — такая честь! Отец комитету написал, что для такого великого дела барыша не возьмет, а еще и своих приложит, — такая честь!”
Книгой потрясена. Говорят часто: до мурашек, здесь – до поджилок.