4

Если «Глотнуть воздуха» читать после воспоминаний Цвейга «Вчерашний мир», можно взглянуть на проблему потерянного поколения глазами обычного человека, сына мелкого лавочника из небольшого городка, Джорджа Боулинга – расширить, так сказать, картину, нарисованную идеалистом Цвейгом, выходцем из довольно богатой семьи – со всеми вытекающими из этого особенностями и преимуществами.

Повествование ведётся от первого лица. Со дня на день начнётся Вторая мировая, и 45-летний Джордж решает провести неделю в местах своего детства. Но прошлого, как известно, не вернуть.

Большая часть текста – воспоминания, которые постепенно перетекают в разочарование и принятие неизбежного.

Книга хороша. Претензии у меня к ней сильно субъективные, сводящиеся, по сути, к главному герою, который слишком никакой – или слишком «потерянный», не знаю даже.

Рубаха-парень, без особых амбиций, не растекающийся мыслью по древу. Лаконичный, можно сказать. Не хватающий звёзд с неба. Переломный момент в его жизни происходит с началом Первой мировой. Но он оказывается везунчиком и фактически пересиживает эти годы в захолустье, всеми забытый, читая книжки. Знакомства, завязанные во время войны, дают Джорджу хороший старт, обеспечив и хорошим местом, и доходом. Ну а в том, какую жену он выбрал и как строил отношения с ней и детьми, никакая война не виновата.

Что я хочу сказать: размышлений, связанных с изменением мироощущения из-за политических событий в мире, мало. Более того, некоторые из них не ожидаешь услышать от такого героя, как Джордж Боулинг – не вписываются они как-то в его образ. Посему эта тоска по ушедшему миру и родным местам больше похожа на обычную ностальгию по молодости, усиливающуюся из-за недовольства настоящим. И это тоже тема для размышлений – так что, может, и вне ожиданий, но тоже неплохо.

А ещё тут очень много описаний рыбалки. Вот это было действительно мучительно. Хоть герой и утверждает, что рыбалка – дело, противоположное войне, я бы с ним поспорила.

Пойти в солдаты среди моих земляков считалось столь же постыдным, как девушке выйти на панель.

Ей-богу, есть звуки и запахи похуже. Вам, например, какое гудение больше по душе: навозных мух или бомбардировщиков?

Конечно, к старости отец с матерью были уже не те: кое-что их смущало, сбивало, порой удручало. Но им хотя бы не пришлось увидеть, как все святые для них вещи оказались кучей старого хлама. Их жизнь пришлась на край эпохи, когда всё рушилось, летя в страшный водоворот, а они думали – их мир навеки. Упрекать их не в чем. Так они чувствовали.