4.5 Лёжа стучащим сердцем на бруствере...

Я считаю, первая глава обязана входить в учебники по писательскому мастерству. За небольшой эпизод Бондарев продемонстрировал всё, чего стоит ожидать от книги: по-толстовски насыщенную прозу, впечатляющие батальные сцены, судьбы простых русских людей. Всего парой мазков он вырисовывает характерных персонажей, выпуклых, каждого со своей личностью. И обходится и без очернения, и без идеализации советских солдат: если бы так показали красноармейцев сегодня, какой-нибудь бэдкомедиан разразился 100 часовым видео, чтобы доказать, какая это неисторическая антисоветчина, и обязательно бы снял уморительный скетч, - где-то на уровне расстреливающего инвалидов нквдшника (что, вообще-то, правда).

Война лишена у Бондарева торжественности: всё происходит в дыму, грязи, сумбуре; солдаты постоянно истерят, косячат, малодушничают, похабничают и собачатся, - и никто громко не декларирует, что умирает тут за Сталина и советскую власть, а не булочку и трамвайчик (жрут трофейную колбасу и не выкобениваются). Как настоящий ученик Толстого, Бондарев считает войну самым гадким делом в жизни. Конечно, на ней есть место подвигу, - но на по-верещагиновски страшной, огромной картине войны подвиг кажется мелким и незначительным. Даже финал, в котором немногие выжившие персонажи обмывают свои медали из вонючего котелка, лишён триумфальности и напоминает, что война ещё не кончена, и множество смертей ещё впереди.

Смерть. Смерть тут основное действующее лицо и служит обрядом инициацией. Никакой дуги характера у персонажей практически не наблюдается, к финалу все приходят +- такими же. Но после встречи со смертью каждый неумолимо изменяется. Это, например, отмечает генерал Бессонов, когда после боя встречает комбата Дроздовского не тем безусым мальчиком, что был вчерашним утром. Однако не все претерпевают эту инициацию: лейтенант Чибисов, побывавший в немецком плену и всю книгу трусивший и пресмыкающийся перед начальством, так и остается трусливым и малодушным человеком.           

Книга крайне насыщена событиями и кинематографична - неудивительно, что из неё сделали фильм, ведь чтение проходит прямо как в цитате из заголовка - со стучащим сердцем. Однако чувствуется, словно Бондарев до конца не решил, что пишет: большой роман или киноповесть? В один момент ему то хочется больших отступлений и глубокой интроспекцией персонажей, то тянет в экшн. Из-за этого история местами проседает, что особенно заметно по линии генерала Бессонова: переключение с простых солдат на штабистику всегда сбивает динамику. О желании Бондарева написать большой роман говорит и куча не выстреливших ружей, как в случае с сыном Бессонова, после разгрома армии Власова перешедшего к немцам. На раскрытие это линии потрачено две скучные главы, а развязки так и не наступает. В финале Бондарев попытается оправдать её наличие, мол, Бессонов хотел бы, чтобы его сын был героем, как Дроздовский, но выглядит это сильно притянуто.  

Ещё мне осталась непонятна манера Бондарева повторять некоторые вещи по несколько раз за книгу. Навскидку я нашёл две фразы Уханова, обращённые Чибисову: "В общем, папаша, главное — не робей. Хуже смерти ничего не будет" из главы 21 и "Ты что, папаша, дрожишь как лист осиновый? Страшнее смерти ничего не будет" - из 11. Можно сказать, это такая манера общения персонажа, но подобные повторы встречаются из раза в раз по другим поводам.

После прочтения сидишь с пониманием, что да - сегодня такое не напишут. Возможно, это хорошо. Но в наши дни радости поражений и пощечин удач подобной литературы не хватает.