2.5 булгур, джутовые обои и самокрутки со вкусом пандана.

Первый раз я читал эту книгу, декабрьскими вечерами 21", со своим другом в эмиграционном антураже питерской квартиры. Порой наше состояние приближало нас к состоянию героев романа, что позволяло нам растекаться в вайбе битников и любоваться потолком, улетающим в небо.

Пусть к тому времени мы и не провозгласили для себя рюкзачную революцию, но жили достаточно свободно: в первую очередь от еды и домашнего комфорта. Мы текли по времени без каких-либо точек. Это был некий цельный период не испорченный знаками препинания.

Ещё несколько месяцев после, мой товарищ сражался с навыком стояния на голове. Ничего не могу сказать о его успехах, быть может он его покорил, а может, как Рэй Смит, упал без сил перед самым его пиком.

Второй раз я пришёл к этой книге весной 23" и читал её в буквальном смысле на ходу. Я многое забыл из первого раза, возможно всему виной своеобразный опыт чтения или пресловутая амнезия, которой Зюскинд посвятил своё эссе, и поэтому мои похождения с Керуаком начались буквально заново.

Знаете, когда проходишь в день около 50км и параллельно читаешь о человеке, который бесконечно бродил, то невольно чувствуешь его персонажей глубже, нежели ты бы сделал это в спокойном состоянии. И поэтому я шёл. На самом деле я шёл не из-за этого, но будет красивее, если мы оставим первый вариант. Я шёл и читал. На горы я не взбирался, но тоже уставал и, тем самым, чувствовал усталость персонажей. Мы уставали вместе сквозь нереалистичность текста. Мы буквально проломили барьер между нами и шли. Я наслаждался эстетикой, которой наполнено это произведение, они - очередным глотком актуальности, что дарит им новый читатель.

В произведениях Керуака, на мой взгляд, помимо текста... который ты ещё попробуй прочувствуй в переводе, ладно бы мы тут все в оригинале читали, а перевод это уже совсем не то, так вот, помимо его стиля, текста, в его книгах есть свой особый вайб: смесь булгура, джутовые обои, медитативные практики, самокрутки... всё это - часть некоего жизненного пути, его эстетики, некий сформированный десятилетиями лайфстайл, который либо заходит, либо нет. И, честно вам признаться, мне он дико нравится. Не то, чтобы я его прям практиковал, но он гулко отзывается где-то внутри меня.

"Бродяги Дхармы" позволяют тебе вздохнуть свежим и чистым воздухом. Я бы употребил здесь слово "свободным", но меня от него подташнивает. Они наполняют твою грудь сконцентрированным ритмом естества и тягой к собственному "Я", скрытому в пучине повседневных забот. Они пинают тебя в бок с криком: Проснись"; а стилистика Керуака, испещрённая находками его ангельского разума, увлекает тебя только что пробужденного в иные опыты, к иной точке отсчёта собственной жизни.