5

Я выведу вас от угнетения Египетского в землю… где течет молоко и мед.
Ветхий Завет Книга Исход

Нам всегда кажется, что то, что происходит с нами - события уникальные по силе и мощи, неповторимые ни в чем и никогда, но если окинуть взглядом историю человечества, окажется, все это уже когда-то было и ничто, к сожалению (или наоборот, к счастью) не ново под этим солнцем, мы повторяем вековые крестные пути, из век в век, увеличивая лишь масштаб.

Вот и закончилась последняя моя книга Ремарка, теперь остались только перечитывания в n-раз. Говорят, он мрачный, сентиментальный, не умеет писать о любви и его герои постоянно пьют... Но я вижу в нем одного из наиболее ярких и символических фигур ушедшего столетия, столетия, которое как ни какое до него, ломало все привычные географические, социальные, моральные границы; столетия, которое утопило в крови и нетерпимости (которых, да, и раньше хватало... Но масштабы, масштабы!) старый мир; столетия на обломках которого мы пытаемся жить (столь же коряво и нескладно, как и поколения до нас).

Судьба и книги Ремарка - вечный поиск Земли Обетованной, которая, однако, осталась навек в далеком и почти уже мифологизированном прошлом, остатки невинности и веры в землю (в любом из смыслов), "где течет молоко и мед" растоптаны, распяты на всех ветрах и в битвах короткого ХХ века. Может быть, нам не нравится осознание этого и раздражает напоминание столь явственное, что кричит сквозь строки немецкого классика, но ...жребий брошен, в том числе, и с нашей помощью, ибо человеческая природа отнюдь не улучшилась, не стала добрее, терпимее, etc.

...Знаете почему всегда будут новые войны?
— Потому что память подделывает воспоминания, — сказал я. — Это сито, которое пропускает и предает забвению все ужасное, превращая прошлое в сплошное приключение. В воспоминаниях-то каждый герой. О войне имеют право рассказывать только павшие — они прошли ее до конца. Но их-то как раз заставили умолкнуть навеки.
Равич покачал головой.
— Просто человек не чувствует чужой боли, — сказал он. — В этом все дело. И чужой смерти не чувствует. Проходит совсем немного времени, и он помнит уже только одно: как сам уцелел. Это все наша проклятая шкура, которая отделяет нас от других, превращая каждого в островок эгоизма.

"Так прощаемся мы с серебристою, самою заветною мечтой ..."

Аминь.

PS.- на мой взгляд, это самый законченный роман Ремарка, ибо точку в нем поставила сама смерть. Все как в жизни, где любая точка, скорее многоточие...