5

Чечня. Монамур

В Африке гориллы,
В Африке большие
Злые крокодилы
Будут вас кусать,
Бить и обижать.

В Африке разбойник,
В Африке злодей,
В Африке ужасный
Бар-ма-лей!

Чечены меня сразу насторожили. Впервые я увидел их по телевизору в выпуске новостей, шел 1999 год. Они посадили какого-то несчастного человека перед камерой, заставили его произнести речь о выкупе и потом отстрелили ему палец на руке. Бессильный жалобный вскрик несчастного человека до сих пор стоит в ушах. Потом была “Война” Алексея Октябриновича Балабанова, которая только укрепила мои первые впечатления. Измученную героиню Ингеборги Дапкунайте было безмумно жалко. С тех пор Чечня стала моим пунктиком, и вообще-то хочется разобраться во всей этой истории, да только возможно ли теперь?

Джонатан “Благоволительницы” Литтелл с 1996-го по 2001-й провел в Чечне в общей сложности два года. Однажды был легко ранен и чуть было не угодил в плен к бандитам. В 2009 году Литтелл решил снова проехаться по местам бурной молодости, получил аккредитацию и приехал в Грозный. Очевидно, что ни в для Администрации Президента, ни для людей Кадырова, Литтелл никакой не лауреат Гонкуровской премии, виртуозно описывающий любые проявления человеческого уродства, а просто французский журналист. Сейчас мы ему покажем новую мечеть, бизнес-квартал - и дело с концом.

В общем, Джонатан и хотел написать преимущественно благожелательный очерк - боевиков нет, идет строительство, чеченский народ с оптимизмом смотрит в будущее, бла-бла-бла, - а получилось наоборот.

“После происшедшего 15 июля убийства сотрудницы «Мемориала» Натальи Эстемировой и после других убийств, случившихся сразу же за ним, эта перспектива оказалась поставлена под большое сомнение. Поэтому я полностью переписал этот текст”.

Текст получился прекрасный и, что самое главное, ценный, тем более что про Чечню ничего внятного сейчас не пишут. В 2004 году террористы подорвали перешедшего в свое время на сторону Москвы Ахмата Кадырова, президента Чечни. Пост занял его сын Рамзан Кадыров, который и по сей день остается всенародно любимым главой республики. В 2009 году, судя по записям Литтелла, Чечня была зарождающимся султанатом исламского толка, а роль главного героя принадлежала Кадырову Рамзану Ахматовичу.

Вот так проходил концерт, посвященный дню строителя в Чечне:

“Сама церемония переносит вас напрямую от чеченской семиотики к советской в ее постмодернистской «откорректированной» версии и иногда оказывается на грани спонтанного сюрреализма. Зал набит «добровольцами», набранными в различных министерствах и в университете; чтобы чем-то заполнить ожидание, организаторы привезли из Москвы girls-band, и девушки, повязав ради этого случая – несмотря на мини-юбки — платки на голову, играют на скрипках и виолончели при чрезмерной громкости звука какое-то сочетание классики с поп-музыкой”.

Естественно, симбиоз чеченской и советской семиотики есть следствие политики Кадырова, власть которого, пишет Литтелл, держится на пяти столпах:

“Поддержка Путина остается главным столпом, на котором держится все здание; в день, когда Путин по той или иной причине перестанет поддерживать Рамзана, тот стремительно исчезнет. Террор, реконструкция, кооптация и ислам образуют угловые столпы. Они выглядят крепкими, и Рамзан гордится и хвалится этим. Но каждый столп так или иначе подтачивается изнутри. Террор, разумеется, приводит лишь к возникновению новых врагов, выгоняя новые поколения «в лес». Что касается экономического развития, то оно погрязает в бездонном болоте коррупции; кооптация вынуждает многочисленных бывших сторонников независимости подавлять бывших братьев по оружию; а исламское возрождение в значительной части выражается в замаскированной войне против ценностей современной эпохи и прежде всего против статуса женщины”.

Так было в 2009 году. В 2013-м Кадыров стал одним из основных ньюсмейкеров в России наравне со Следственным комитетом. Глава жемчужины постсоветской империи играет в футбол с Марадоной, целуется с Депарьдье, обнимается со Стивеном Сигалом, заставляет своих подданных голосовать за мечеть в конкурсе символов России, ну, то есть реализует свои трепетные детские мечты)) Это без учета главного чеченского инстаграма, который, полагаю, стал могильщиком постмодернизма и провозвестником пост-посмодернизма - вот где неиссякаемый источник гиперреальности и семиозиса. Современная чеченская эстетика - это полувоенные френчи и золотые пистолеты вкупе со спортивными автомобилями и айфонами.

“Я провел два года в Чечне, и ни один из моих гребаных московских друзей не хотел говорить со мной об этом. И это притом что это их страна, не моя”,— Литтелл в одном из интервью.

Да, кстати, неудивительно, что у книги здесь 34 читателя при тираже в 3000. Эта ваша Чечня, которая на самом деле мозоль, нарыв, опухоль, никому нахрен не нужна, ибо мы в домике: четверть наших граждан — за отделение Чечни от России, 12% полагают, что сецессия уже состоялась, и они в чем-то правы.