Больше рецензий

13 февраля 2023 г. 15:28

847

5 Спойлер Если все будет, как тебе хочется, то жить станет неинтересно

Книга о судьбе, фатуме, предопределенности. Все уже давно решено кем-то за нас. Вот оно просто так должно быть. И в этом проглядывает нечто очень японское. Такое доверие к чему-то высшему. Готовность подчиниться иерархии вещей.

Эта книга - передача как раз этой мысли. Что есть некая могучая, старая, как мир, сила. Скорее всего, недоступная пониманию нашего сознания. Даже в конце книги брат Ошимы и сам мальчик Кафка Тамура обсуждают, что опыт соприкосновения с этим непонятным, непостижимым не стоит описывать словами. Не стоит и пытаться, это нечто, о чем не говорят. Это переживают, но не осмысляют.

Для Кафки Тамуры, которого мы сопровождаем в этом повествовании, все его приключения - это путь принятия своего предназначения, своей жизни, как нечто маленького в большом. Как будто для него Судьба готовит все эти приключения, чтобы помочь ему разобраться в себе, что-то показать. Показать, например, что пророчества сбываются, как бы человек ни стремился от них уйти. Было сказано, что он убьет своего отца, как Эдип. Было сказано, что он переспит со своей матерью. И это случается. Даже если он пытается от этого убежать. Даже если он физически находится в другом месте, Вселенная берет его, как будто котенка за шкирку, выключает сознание, память и каким-то метафизическим образом он убивает своего отца. Я предполагаю, что это случилось примерно так. Сам отец, как еще один агент Судьбы, действует в полном соотстветствии с тем, как все должно происходить. Он знает, что его должен убить его сын. Он заставляет прийти к нему Накату - человека, у которого есть форма, плоть, но мало содержания. Как будто он немного пустой. Он как отель для тех, кому нужно принять какую-то форму. И вот он приводит эту форму, Накату, к себе. И затем его руками заставляет себя убить. Но внутри Накаты в этот момент присутствует дух самого Кафки Тамуры, сына, который и должен убить отца. И за счет этого сам Наката остается чистеньким, ни одной капельки крови не остается на его руках. А Кафка Тамура просыпается от обморока весь в крови. Именно на его руках остается кровь его отца. Все сбывается так, как должно сбыться. Как бы мы ни пытались от этого уйти. Вот, что показывает нам Харуки Мураками.

Так вот, для Кафки Тамуры - это все уроки Судьбы, которая ему показывает, что ему ничего не остается, как только покориться ей. И в конце-концов он соглашается. Просто делает то, что должно происходить. Он идет в лес, сначала сопротивляется, а потом покоряется. И вознагражден - он находит то, что ищет. Но в этом городе в параллельной вселенной он встречает свою мать, которая его предостерегает. И как будто Судьба говорит ее губами: "еще не время, Кафка, возвращайся в нормальную жизнь, ты должен вернуться, твое место там, там для тебя еще осталось предназначение". И он слушается, он возвращается. Он будто больше не сопротивляется, он соглашается на такое устройство вещей.

Книга очень напоминает теорию личности Карла Юнга. У нас есть персона (внешняя оболочка, которую мы преподносим окружающий. Оболочка, которая формирует мнение других людей о нас), есть эго (осознание своей сложности, принятие) и тень (природные вещи, связанный со спонтанностью, которые мы в себе подавляем. То, что мы пытаемся убрать из своей чистой персоны). Как раз-таки Ворон, который преследует нас на протяжение всего рассказа, является персоной нашего главного героя. Кафка всячески его идеализирует, пытается быть похожим на него. Всех других персонажей, которые близко взаимодействовали с Кафкой, так же можно внести в эту схему души. Допустим, Ошима тоже является персоной, он нам показывается таким вычищенным, идеальным, всезнающим, а вот Хошино(дальнобойщик) является полной противоположностью, то есть тенью, персонаж показывает нам много спонтанных, необдуманных решений. И если посмотреть на роман "Кафка на пляже", как на такую схему души, то можно сказать, что абсолютно все персонажи являются кусками личности Кафки.

Книга определенно запала в душу своими художественными деталями и символизмом.