4.5

Восточная внешность в сочетании с западной одеждой всегда заставляет людей метаться между любопытством и порицанием. Обычно они останавливаются на порицании.

Читала эту книгу в новогодние праздники, и она идеально попала мне в настроение - когда в сказки уже давно не веришь, но очень хочется, так что пусть хотя бы у героев всё будет сказочно хорошо, с почти волшебным хеппи-эндом.
Чтобы превозмогали, но без надрыва и пафоса, а с неизбывно теплой надеждой, легкой улыбкой и самоиронией.
Чтобы, пусть сегрегация и прочие тернии на пути под условным названием "выбиться в люди", но зато в приятной компании, с воплощением дерзких мечтаний и ненавязчивым любовным интересом, который не главное, но всё же уместное дополнение.
И чтобы, уж если избыток цветистых сравнений в тексте, то хотя бы неглупых, без совсем уж графомании, и этак забавно, "картиночно" ("пытаться разгадать миссис Пэйн – все равно что разворачивать мокрую газету: страницы непременно порвутся").

Главная героиня книги, 17-летняя Джо Куань, после увольнения из шляпной мастерской неожиданно начинает вести двойную жизнь.
Большую часть времени она с переменным успехом играет роль горничной капризной наследницы богатой семьи, на задворках дома которой она росла, потому что там работал её приемный отец, китайский мигрант Старина Джин. За окном, между тем, Атланта 1890 года, а это означает начало расовой сегрегации и постепенное развинчивание по уходящей глубоко вниз спирали антинегритянских и заодно антиазиатских настроений. Существовать абсолютно легально в таких условиях невозможно, поэтому Джо и Старина Джин тайком живут в заброшенном убежище аболиционистов, прямо под типографией одной из местных газет.
С детства украдкой подслушивая через вентиляцию разговоры владельцев довольно прогрессивного по содержанию издания, Джо учится мыслить и говорить то, что думает. Поэтому, когда девушка вдруг слышит, что любимый "Фокус" вот-вот закроется из-за оттока читателей, она решает помочь ставшим ей почти родными (пусть и не подозревая о том) людям и анонимно предлагает газете свои услуги по ведению женской колонки.

Короткие, но яркие и ироничные заметки Мисс Ягодки на злободневные темы моментально завоевывают популярность, и внезапно вся Атланта начинает говорить о её идеях, даже не предполагая, что остроумные советы об отношениях могут исходить от парии - девушки китайского происхождения.
Самой же Джо предстоит не только проиллюстрировать собой место китайского населения в американской истории (довольно неожиданная тема, ведь мы куда больше знаем о тамошнем положении темнокожих, чем азиатов), но и узнать кое-какую суровую правду о собственном прошлом.
К счастью, всё закончится хорошо, и я действительно считаю этот текст одним из самых обаятельных, оптимистичных и приятных за последний год, чье очарование кроется скорее в настроении, атмосфере и героях, чем в достоверности либо каких-то особых хитросплетениях сюжета (первым по этой части для меня был "Дом волчиц").

Единственное, к чему у меня тут есть хоть какие-то претензии - это язык повествования.
Обилие многословных метафор, подчас словно искусственно насажденных в текст - всего лишь полбеды.
Куда сильнее в голове отдаются тревожным звоном моменты, когда голос Джо и общий тон повествования начинают казаться слишком уж современными, словно автор на время подзабыла о том более формальном и медлительно-томном языке, который характерен для отображаемой эпохи (см. например: "Унесенные ветром").

Впрочем, удовольствие от чтения такие придирки мне почти не испортили.
Со смелой и изобретательной, пусть и немного наивной "Девушкой с нижнего этажа" очень легко весело провести время, то забавляясь её изящной непринужденностью и прыткостью, а то и задумываясь над поднятыми в романе проблемами расовой, гендерной, социальной и прочих несправедливостей.
В конце концов, кто бы мог подумать, что суфражистки не принимали в свои ряды темнокожих женщин, голоса которых казались им менее достойными внимания, чем права респектабельных белых дам?

–Иногда лучше не вмешиваться. Река выбирает самый быстрый путь…
– Огибая камни. Да, я знаю. Но река всегда чувствует, что камни есть, куда бы она ни текла. ... А иногда камни оказываются острыми, но мы делаем вид, что нам не больно, и, склонив головы, движемся дальше. Но откуда возьмутся перемены, если мы вечно ведем себя как кролики: прячемся и боимся?

Приятного вам шелеста страниц!