4.5 О том, чего многим не понять…

Тарьей Весос
«Птицы»

В который уже раз убеждаюсь: как же много в нашей жизни играют случайности. И как порой насмешлива судьба-злодейка. В этой небольшой пронзительной книге автор поведает о брате и сестре из норвежской глубинки. Тридцатисемилетний Маттис и сорокалетняя Хеге живут бедно, в полном одиночестве на отшибе небольшой деревушки, на берегу озера, рядом с лесом. Скрылись, так сказать, подальше от людских глаз и насмешек жестоких детишек и некоторых взрослых. Он — до одури боящийся грозы дурачок, физически здоровый мужчина с умом ребёнка. Она — одинокая женщина, с покорностью тянущая лямку Рока, ведь ей приходится не только жить самой и отвечать за себя, но и следить за своим братом, обеспечивать их, готовить, стирать, вести хозяйство. Из повествования становится понятно, что ей это всё даётся не то чтобы легко, так как попробуй прокорми себя и здоровенную детину, зарабатывая вязанием. Кроме физического труда, не менее сложен и психологический, ситуация сложная: постоянно приходится подбирать слова и наблюдать за состоянием и поведением младшего брата — любое неосторожно произнесённое слово может ранить, он может обидеться и надумать разного. На какую-либо работу (даже мало-мальскую подработку) его не берут — да он и сам не особо горит желанием утруждать себя — из-за того, что он ничего не умеет, и ничего у него не получается. Даже рыбу в своей прохудившейся лодке поймать не в состоянии. Это печалит Хеге. А он расстраивается от того, что расстраивает сестру, постоянно думая о том, как ей тяжко приходится. Хорошо получаются у Маттиса две вещи: ходить в лавку за продуктами, где он может купить или получить от доброго продавца леденцы; плавать в лодке по озеру. Так и живут: одна, не покладая рук и не щадя пальцы, — в труде; один, прожигая время — бесцельно кружа по окрестностям. Так, наверное, и жили, если бы не произошла череда событий и не вмешался упомянутый случай.

Однажды вечером, сидя в раздумьях на крыльце дома после очередного нелицеприятного разговора с сестрой, Маттис заметил «тягу» — брачный танец, полёт, вальдшнепа. Это событие произвело на него неизгладимое впечатление. Ему хотелось поделиться этим с каждым встречным человеком, поведать миру своё маленькое счастье — о «дружбе» и игре с птицей пришлось всё же умолчать (хоть и не силён умом, интуитивно понимает, что сокровенным нельзя делиться с не понимающими), — но те не только не разделяли его восторги, а ещё игнорировали. И он искренне недоумевал: почему? Это же так восхитительно- прекрасно, такое чудо чудесное, редкостное явление! Красота как она есть. Для него утомительная рутина была нарушена, появилась увлечённость, возник какой-никакой смысл жизни (пусть и на время). Но не для Хеге. Для неё всё оставалось по-прежнему. Момент настал: когда ей надоела эта кутерьма, она отправила его на «работу», которой он обрадовался, — перевозить людей с одного берега озера на другой. И вот здесь-то раскинула свои сети порой такая непредсказуемая, но коварная для одних и счастливая для других, судьба. Тарьей Весос написал крайне личную, камерную историю. Ему превосходно удалось передать то, что ощущает такой человек, коим является Маттис. Рассказ ведётся от его лица, всё, что мы видим и слышим — его глазами и ушами. А чувства? Они поглощают и всецело захватывают разум. Благодаря мастерству писателя можно сполна проникнуться сочувствием к главному герою, непроизвольно почувствовать симпатию и проявить человеческую заботу. Но вспомнив о тяжести этой миссии, передумать и абстрагироваться: читателям и читательницам — мысленно, а окружающим больного — практически. Здоровым людям часто нет никакого дела до больных не только физически, но психически — истина, не поддающаяся сомнению. А такие люди, видящие и воспринимающие происходящее вокруг иначе, чем большинство, слабые и беззащитные перед миром и людской жестокостью. От этого может быть невыносимо больно. Нам будут доступны его переживания, душевные волнения, размышления, разочарования, страдания. Непонимание и неприятие распахнут объятия, а желание, заветное — понять и быть понятым, будет так недосягаемо далеко. Хрупко, Боже, как же хрупок наш мир! И боль, много боли. Сколько же её…

Как ему хочется быть «нормальным», «обычным», «таким, как все», перестать испытывать стеснение, неловкость и неудобство, научиться хоть чему-нибудь, чтобы суметь прокормить себя, стать полезным, показать, что он тоже ого-го и ему доступны те же радости и возможности! Особенно его душа мечется от осознания того, что ему недоступна женская любовь, у него никогда не было близости с женщиной. Как он смотрит на влюблённых! Как он желает хотя бы раз почувствовать мимолётное прикосновение девичьей руки. О, что с ним было, когда ему представился подобный случай. Столько событий на маленький промежуток времени! Как сложно всё переварить, обо всем передумать! Ах, столько впечатлений, незабываемых эмоций! И как написано! Язык прост, слог лаконичен, но насколько же органично повествование. Эта гармония творит настоящую магию. Сухо, но так вкусно! *хотелось дописать «— и точка!», но чур меня, чур* Несмотря ни на что, чувствуется в книжке объём, глубина, ведь что творится в конце, какой сложный моральный выбор. Если протяжении рассказа и так было не очень-то и весело, то ближе к финалу и вовсе становится грустно и тоскливо. Безвыходная душевная драма соседствует с описаниями природы, быта и человеческих отношений. Книга почти статична, в ней мало что происходит, потому что автор фокусирует внимание не на внешнем мире, а на внутреннем. Атмосферу, которая царит в книге, можно сравнить с фильмами Тарковского: медиативная, созерцательно-философская, тягуче-поразительная. Почему роман называется «Птицы», хотя он о человеческом? Может, потому что птица стала предвестником грядущего для близких — но таких далёких — людей? Или потому что, главный персонаж стал ассоциировать себя с птицей, ведь ему хотелось вырваться из угнетающей и не дающей покоя клетки? Или же те две девушки, с лёгкостью влетевшие в жизнь Маттиса и так же легко улетевшие из неё, как символ перелётных? А может, всему виной две осины, растущие перед их домом и символизирующие в деревни двух родственников, словно потерявшиеся, отбившиеся от стаи птички? А может, всё вместе? «Птицы», если поймать нужное настроение, могут проникнуть глубоко внутрь, прочно запасть в душу и надолго камнем повиснуть на сердце. Как тот последний возглас. К ним захочется вернуться, когда мысли-птицы покинут память. И не раз. А пока… пока не отпускает. И ворошить гнездо — преступление, читательское предательство. Люблю скандинавскую прозу, люблю классическую норвежскую прозу.