4 Под дубом, под дождём

Это история нескольких поколений одной семьи. Практически семейная сага, но нет, больше. Это сага о жизни целой страны.

Я плохо знаю историю Португалии, поэтому роман меня потряс в том числе и историческими сведениями. Пришлось открывать статьи о событиях, произошедших в Португалии в 20 веке, и просвещаться, чтобы лучше понимать, что за неразбериха происходит по сюжету вокруг жизни простых тружеников земли. Если нам кажется, что история России 20 века — это сплав хаоса, боли и трудных годин, то могу теперь с уверенностью сказать, что Португалии тоже жилось, мягко говоря, неспокойно (чего стоят их 9 президентов, 44 премьер-министра и 3 диктатора за период с 1910 по 1926 год!). Как, в сущности, похожи судьбы развития многих стран. Отличаются детали, даты, формулировки, но, как и с человеком, путь взросления не бывает лёгким. Ребёнок, взрослея, совершает множество ошибок. Страна, создаваясь и укрепляясь в самосознаннии, переживает массу крайностей и трагедий. И несёт на себе груз последствий обычный человек.

В книге потрясающая экспозиция. Муж и жена с младенцем идут с повозкой на новое место жизни, и в пути их настигает дождь. Не просто дождь, а ливень, когда мгновенно промокает самая плотная ткань, а дорога становится вязкой и трудной. И впереди есть лишь одно укрытие — одинокое дерево на равнине. Такая простота, сила и глубина в этой картине. Словно вся прошедшая и будущая история заключена в эти три человеческие фигуры под дубом, где рядом есть ещё лишь трудолюбивый осёл, тянущий повозку, и больше никого — только стихия.

Женщина поднимает голову к небу — сколько уже веков пытаются крестьяне прочесть эту исполинскую страницу, раскрытую над нашими головами, — смотрит, не видно ли просвета, но нет, еще чернее стало небо, словно следующий день не наступит никогда.

Каждодневный, потогонный труд на земле. Сменяющееся правительство, с рокировками которого ничего в жизни обычного человека не меняется — лишь лозунги другие, а суть всё время одна и та же.

Это третий роман Сарамаго и первый из доступных в переводе на русский язык. Если хотите узнать ещё более раннего Сарамаго, придётся учить португальский (чем я и занимаюсь, барахтаясь в мешанине из домашних дел, воспитания детей, бесконечной починки того, что опять разорвалось, чтения на ходу, бегу и лету, а также попыток сохранить бесценные дружеские связи, растянутые до предела расстоянием и будничными заботами).

То, что "Поднявшийся с земли" — это раннее творчество автора, чувствуется прежде всего по стилю письма. Сарамаго ещё словно прощупывает слова, ищет свою манеру преподносить мысли, раздумывает, верен ли его путь. Где-то поиграть со смыслом, где-то упразднить деление на реплики (включайся, читатель, в работу по созданию текста, не отлынивай, трудись и ты!), где-то стереть границы между читателем и сюжетом, где-то взглянуть на происходящее с самого неожиданного ракурса. Например, глазами муравьёв. Такое постоянное колебание тональности, способа подачи мысли заставляет читателя быть всё время начеку, не расслабляться, чтобы не потерять нить повествования и рассуждений. Любимый приём Сарамаго — сказать, мол, тут мы могли бы написать, что дальше было вот так и так, а потом добавить что-то в духе "что ж, давайте так и напишем". То есть автор словно создаёт свою историю прямо у нас на глазах, обманывая наши ожидания: мы-то думаем, что автор лишь рассуждает о возможном развитии сюжета, но выберет другое продолжение, ан нет, всё наоборот. Такое литературное хулиганство мне по душе.

Есть в романах Сарамаго дерзость и смелость литератора и мыслителя, а также печаль и вера в человечность, в лучшее в человеке.

Сара да Консейсан, мать Жоана, стояла посреди комнаты, внимательно смотрела в огонь, словно ждала, что вот-вот подтвердится невнятное предчувствие. Что-то мягко повернулось у нее в животе. Вот и еще один…

Вот и ещё один роман прочитан. Вот и ещё один новый год наступил. Вот и ещё один человек пришёл в этот мир.

А мир всё тот же, что и сотни лет назад. Меняются лишь декорации.

Сарамаго всегда звучит по-ветхозаветному, о чём бы ни писал: и о реальной истории Португалии, и о библейских временах, и о фантастических допущениях. Слог его напоен вечностью и истинной любовью к людям.

За это я и люблю его.