2 Психоделическая булгаковщина в реалиях революционной России и немножко восточных мудростей

...Это, знаете, тот роман, о котором и про который следует молчать. Как минимум потому, что уютный мирок обычного обывателя он переломает пополам и долго-долго будет надругаться. Нет, конечно, умудренных жизнью и десятками прочитанных трешовых книженций сомнительного качества “Чапаев и пустота” ничуть не удивит, а по существу покажется скучнее среднестатистического философско-психоделического романа (о, как закрутила). Но, опять же, обыватели... Впрочем, именно такой я была в 13 лет, когда Пелевин по воле судьбы догнал меня и тут же вогнал в экзистенциальный кризис.

Роман разделён на две части, условно - житие главного героя в революционной России 17 года и житие того же человечка в психушке современной необъятной родины нашей. Почти как у Булгакова, ага? Разница лишь в том, что, в отличие от книжки Михаила Афанасьевича, части эти друг с другом переплетаются, смыслы кочуют из одной в другую, путаются символы, мысли, воспоминания и даже будущее. К концу книги разница между двумя жизнями главного героя становится практически незаметной, прозрачной.

Как по мне, весь сок и смысл содержит в себе первая часть, наполненная НЕВЕРОЯТНОЙ атмосферой революционной России. Смута, хаос, война, беззаконие, глупость и дерзость, отчаяние и даже те эмоции, не поддающиеся описанию, но возникающие при переживании времён воистину исторических - всё это сконцентрировано и умножено стократ; мастерство автора в этом плане сравнимо лишь с Тургеневым, который своими “Записками охотника” тоже воспитал во мне понятие об Империи времён крепостного права, вернее - о духе, мысли, атмосфере того времени. Изучением и наслаждением второй части я себя не утруждала, уж больно нудной она казалась на фоне невероятных приключениях Чапаева в дебрях мира сего...

На философию и главную идею книги я махнула рукой где-то на середине. Простите-извините, товарищи-любители Пелевина, но я человек конкретики, а именно это качество автор избегает и изворачивается от него, как может. Бесконечные рассуждения в духе: “как может болеть отрезанная нога, если её уже нет?..” с претензией на глубокий метафизический анализ бытия - это не по мне, не-а. Создаётся ощущение, что автор боится реальности, что бежит от неё в силу биографических нюансов и комплексов, и вся книга - попытка самооправдания, объяснительная то-ли себе, то-ли Богу, то-ли людям. И соответствующую философию Пелевин вкладывает в книженцию, которая во время монологов автора устами Чапаева превращается в мутнейшую муть мутной мути. Кароче, внятная и ясная мысль как таковая отсутствует, так что сильно заморачиваться над моментами с откровенным бредом не советую - кукушечка у вас одна, товарищи.

Мой телеграм-канал с рецензиями на чтиво!