5

Который год перечитываю и каждый раз меня этот короткий рассказ просто вскрывает.

Я вообще не очень люблю современные пересказы классических сюжетов. Господь с ними, с Тристаном и Изольдой, они уже достаточно в гробах навертелись, спасибо романистам - да так, что никакой шиповник, никакой терновник не выдержит. Куда ж их ещё и в современность тянуть? Особенно если учесть, что нынче такие легенды очень любят переиначивать с применением дедушки фрейда (если переиначиватель дурак) или старого сновидца юнга (если он чуть умнее, но всё равно дурак).

Но la maladie сапковского - это идеальное завершение легенды. этому веришь раз и навсегда едва ли не больше, чем самому роману. от неё пахнет яблоками и морем - и в ней живут мои страхи, которые старше меня самой.

В конце-то концов, я был Моргольтом. А вечный свет? Мне известно, как выглядит такой свет. Я знал это лучше его. Капеллана.

Позже мы отыскали Изольду.

В ванне, прижавшуюся лицом к стене. Педантичная, аккуратная Изольда Белорукая не могла сделать этого где попало. Нет. Только на каменном полу, рядом с канавкой для стока воды. Теперь эта канавка по всей длине поблескивала темным застывшим кармином.

Она перерезала себе вены на обеих руках. Умело, так, что спасти ее было невозможно, даже найди мы ее раньше. Вдоль всего предплечья, по внутренней стороне. И добавила поперек, на сгибах локтей. Крестом.

Руки были еще белее, чем обычно.

И тогда, хотите верьте, хотите нет, я понял, что пахнущая яблоками ладья без руля отходит от берега. Без нас. Без Бранвен из Корнуолла. Без Моргольта из Ольстера. Без нас. Но не пустая.

Прощай, Изольда. Прощай навсегда. В Тир-Нан-Оге ли, или в Авалоне навечно останется белизна твоих рук.

Прощай, Изольда.