5

В детстве прочитал немало автобиографических книг известных писателей о детских годах. Это "Детство" Льва Толстого, "Детство Никиты" Алексея Толстого,"Детские годы Багрова внука" Аксакова, но наибольшее впечатление на меня произвело "Детство" Максима Горького. Не только потому, что оно было прочитано первым из вышеперечисленных, а потому, что эта книга резко отличается по своему содержанию, по своей насыщенности социальными проблемами, показом жизни низших слоев общества. Если первые три рассказывают о жизни ребенка в семьях из высшего общества, то Горький показывает жизнь ребенка в неблагополучной обывательской семье, где господствует дед-деспот, держащий в страхе всю семью и наказывавший внуков розгами. С течением времени жизнь в доме не улучшалась, а становилась хуже. Единственным светлым пятном в жизни мальчика была его бабушка, появившаяся для него после смерти отца и остававшаяся с ним до своего конца.

Меня держит за руку бабушка, — круглая, большеголовая, с огромными глазами и смешным рыхлым носом; она вся черная, мягкая и удивительно интересная; она тоже плачет, как-то особенно и хорошо подпевая матери, дрожит вся и дергает меня, толкая к отцу; я упираюсь, прячусь за нее; мне боязно и неловко.

И сказки рассказывала ему только бабушка.

Сказки она сказывает тихо, таинственно, наклонясь к моему лицу, заглядывая в глаза мне расширенными зрачками, точно вливая в сердце мое силу, приподнимающую меня. Говорит, точно поет, и чем дальше, тем складней звучат слова. Слушать ее невыразимо приятно.

Мне очень понравилось как сам себя охарактеризовал Алексей, свое стремление к знанию жизни.

В детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог. Часто мед этот бывал грязен и горек, но всякое знание — все-таки мед.

Это образное выражение настолько запало в душу, что я начал вести дневник, который веду по сей день, правдав нем много перерывов на довольно длительные сроки и много того, что я сейчас бы назвал ненужной шелухой.