5 Жду тебя под вязом...

«Почерк её тороплив, и дневник она ведёт лишь тогда, когда не знает, где ей ещё взять сил. Детская привычка доверяться бумаге, по буковке вытягивать из себя страх, отчаяние и боль... Я очень хорошо знаю, как это бывает. За минувшие сто лет здесь ровным счётом ничего не изменилось».

____Искрящийся в холодных солнечных лучах снег, дурманящий аромат весенней сирени, устланные яблоневыми лепестками дворы, тёплый вкус осенних яблок... Эта книга – узнавание, узнавание во всех смыслах этого слова, заключающее в себе как всё плохое, так и всё хорошее. «Напишешь пару страниц о своих горестях, и становится легче», – каждому, кто вёл дневник, эта история покажется близкой ещё и потому, что отлично понимаешь эту отчаянную потребность героинь раз за разом браться за ручку, ведь это возможность выговориться, рассказать о горестях, облегчить душу. «Общая у нас не кровь, а чернила». Меж девами было не только столетие, они сами по себе были разными, но это лишь на первый взгляд, на деле же их роднило многое, в частности оно – одиночество, мрачное и душное. Они обе были отвергнуты самыми близкими людьми, никто не желал их ни утешить, ни ободрить, и лишь белоснежная бумага и яркие чернила, у одной – фиолетовые, у другой – синие, служили им опорой. Черкнуть пару строк о том, что наболело, – и боль пусть и не уйдёт, но она хотя бы притупится, а с этим можно жить. «Ловить каждый день, как бабочку, и оставлять на этих страницах», – то были росчерки судеб, такие разные, но в чём-то столь похожие...

____«Я ужасно одинока, меня никто по-настоящему не любит», – это самая страшная мысль, которая только можно мучить ребёнка, и обе девочки с самых ранних лет так и думали. Конечно, родители любили их на свой манер, но этого было недостаточно, и подобное обращение оставило свой след на их судьбах, что, возможно, и привело к тем исходам, к коим они в итоге пришли. Ксеничка мечтала построить большую и крепкую семью, в которой все будут друг друга любить и уважать, – и в итоге закончила жизнь в одиночестве, в компании чужого человека, который стал ближе всех родных. Ксана грезила о том, что будет если не писать книги, то переводить их, – и попала в капкан долга, отдав практически всю жизнь ненавистной работе, дабы суметь расплатиться за чужой грех. «Как странно, что их судьбы снова совпали, слились в одну, как вливаются улицы, временно превращаясь в единый проспект, а после снова разбегаются, каждая по своим делам», – казалось бы, абсолютно разные истории, но кое в чём они соприкасались: девушки пожертвовали собой. Но ради чего? Обозрев жизненные пути героинь, понимаешь, насколько же это всё было бессмысленно. «Я делала всё, что могла», – писала глубоко несчастная седовласая старушка дрожащей рукой в своей последней тетради, и да, Ксеничка и правда делала всё, да вот только она забыла о главном: она забыла о себе.

____«За каждым освещённым окном скрывается отдельный мини-ад», – и там бродят они, блеклые тени тех, кто пожертвовал собой и своими интересами во благо других. Было горько наблюдать за самим мышлением девиц, когда они, отказываясь от своих мечт, убеждали себя в правильности своих решений, игнорируя постоянные лишения, голодную нищету и равнодушие близких, успокаивая себя лишь одной мыслью: «Так хочется быть волшебницей хотя бы для кого-то». Вот оно, внушение с самого детства: нельзя быть волшебницей для самой себя, нужно обязательно приносить жертву во имя кого-то, даже если этому кому-то ты не нужна. Но откуда этим недолюбленным детям было знать, что такое любовь? Ксана насмехалась над тем, что европейцы используют слово "партнёр", не понимая, что оно прекрасно выражает саму суть нормальных отношений, люди и правда должны быть партнёрами вообще во всём. Все эти дамы, которые рьяно защищали мужчин, мол, их жёны сами виноваты, они рано состарились (о как), плохо заботились о своих суженых (те даже подогреть себе ужин не могли...) и вообще вели себя слишком дерзко (просить деньги на обувь детям – это дерзость), причиняли сильную боль, ибо да, это опять оно: узнавание. И вроде понимаешь, откуда это всё идёт, но порой охватывает сильнейшее отчаяние, граничащее с ужасом, ибо кажется, что ничего не меняется, что сто лет назад, что сейчас – всё одно и то же.

____Это желание судить проявлялось даже в главных героинях. Ксеничка с пренебрежением отзывалась о старшей сестре, которая работала и была независимой, в то время как сама связала себя отношениями с мужчиной, у которого уже была другая семья, из-за чего лишилась возможности учиться, что вызывало у неё глубочайшую тоску. Ксана злилась на француженок, которые не прониклись её родным городом, хотя сама в молодые годы с наслаждением расписывала все недостатки парижских улочек. Такие люди не замечают противоречий в своих суждениях, унижая кого-то, они будто бы пытаются возвыситься, убедить себя в том, что они всё делают правильно, и при этом они считают что бороться не стоит, ну да, всё плохо, но ведь «Все так жили» – вот он, ответ на все беды. А какая вообще разница, кто как и чем живёт? Порой я даже раздражалась на дам, ибо им нужно было думать в первую очередь о себе, своей жизни и своих предпочтениях, но нет, это слишком сложно, это слишком страшно, это слишком... Да, времена меняются, но кое-что остаётся прежним. «Не бывает универсальных весов, где можно взвесить свою и чужую боль», – и об этом важно помнить, когда берёшься судить чужие судьбы. Даже я сейчас об этом помню, обдумывая прочитанное. Потому что да, я не могу это понять, но мне и не нужно, вот в чём дело. Мне их просто жаль. Жизнь одна, и тратить её на такое... Ну, это выбор каждого. А выбор есть, кто бы что ни говорил.

____«Странички всхлипывают. Я тоже», – эти слова прекрасно описывают то, что я сейчас чувствую. Я часто негодовала, ещё чаще злилась, потому что сколько таких растерзанных жизней вокруг – не сосчитать, и это пугает, но вместе с тем эта книга, как ни странно, дарит нечто похожее на надежду, ибо да, спустя столько лет мало что изменилось, но ведь всё же изменилось. В одном интервью журналистка сказала, мол, Ксана ведь так и не нашла своё женское счастье, и в одном этом словосочетании явлены те оковы, в которые и по сей день заключены многие женщины, ибо нет никакого женского счастья, есть человеческое счастье, у каждого оно – своё: у кого-то это любовь, у кого-то работа, у кого-то дети, у каждого это нечто совсем иное и это нужно понимать, с этим необходимо считаться. Ксана, как отметила сама писательница, нашла своё – она взялась за написание книги, и именно это и делает концовку хорошей, несмотря на столь печальное прощание с Ксеничкой. Тяжёлая, но вместе с тем великолепная история, которая на примере судеб стольких героев показывает, что жизнь – это в каком-то смысле сочинение, а мы – её авторы. Да, всегда будут вмешательства извне, но возьмись за перо покрепче – и пиши, фиолетовыми чернилами или синими, но пиши.

«Всё сияло свежим цветом, светилось, празднично мерцало, пело и всё было – счастье, и свет был – счастье, и счастье было – моё. Вот оно, моё счастье – искать слова, вставлять в них пропущенные буквы, а соединяя слова, следить, чтобы за ними вставали живые люди, и жить в мире этих людей, важных столько же, сколько те, кто действительно рядом. Или даже важнее. Теперь я знаю, что смогу».

С этой очередью всегда так, вечно что-то передвигается :D Анна Матвеева тоже давно была в планах, и слово "давно" ключевое, а тут посоветовали да ещё и книга на глаза попалась – и всё сложилось как надо, осталась довольна. Всегда бы так, конечно) А то и разочарования бывают...

Корень Уровень вверх Ветка Ответить

Спасибо за прекрасную рецензию! Очень тонко переданы и атмосфера книги, и личностное ее восприятие.

Больше рецензий

5 Жду тебя под вязом...

Комментарии