4

Именно тогда, при взгляде на согнувшуюся под неподъемным инструментом фигурку, Энжин понял, что так не должно быть. Не было сомнения, возмущения и гнева, не мучили мысли, что он нарушает закон, была лишь спокойная уверенность: так не должно быть.

Вообще-то в таком состоянии, как сейчас, я не очень люблю читать книги. Не то чтобы болею, но всё равно - такой полусон-полубред. И всё написанное в книге путается в голове, как будто бы снится, а закрываешь глаза - и уже встают какие-то новые подробности, которых в самом тексте, конечно, не было. И сразу забываются. Так я летом читала "Тёмную Башню", когда поднялась температура. И в связи с ней вспоминается только крик души "там искусственный разум с раздвоением личности!" и... и "не дай мне упасть". И таинственное "это ка", что в том мире означает как бы судьбу, только ещё сильнее и ощутимее.
Так вот, с этой книгой - это и было ка. Я её вообще-то не хотела читать, откладывала... а потом упомянула в дневнике совсем другую историю того же автора, надеясь, что по поводу неё, промучившись месяца три, успокоилась. А через пять минут другой человек в другом разговоре, ничего не зная, радостно проассоциировал меня с героиней из вот этого самого романа. Была так растеряна, что пришлось читать.
Ну вот и... отмучилась, наверное.
Не могу сказать, рада ли, что бралась, или нет. Оно такое непроглядное, такое печальное и безнадёжное, что слово "радость" как-то вообще не поворачивается язык произносить. И сейчас мне кажется, что даже лучше было читать это в таком вот не совсем вменяемом состоянии, когда ощущения притупляются. Потому что там о том, чего не выдержит ни один человек. Хотя почему-то я и не могу сказать, что здесь было именно так - не выдержал. И от этого немножко легче. А вот от другого... Отдай!.. Это мой огонь. Мне плохо и холодно без него. Отдай! Я не трону тебя, я никого больше не трону, я уйду в бездну и не вернусь оттуда никогда, только отдай огонь! Только выть - и всё.
А ещё... уже ближе к самому-самому концу - я не знаю, как об этом рассказать без раскрытия сюжета - я там нашла идею, которую сама думаю давно-давно. Несколько лет. О том, что вот есть на свете какая-нибудь религия. Много веков уже есть. И есть люди, которые за эти века успевают поставить её с ног на голову так, что уже никто не знает, что было изначально. И можно только почувствовать. Я люблю истории о том, что "всё-на-самом-деле-было-не-так", я хочу рассказать эту идею, хочу о ней что-нибудь написать, наслаиваю на неё сюжеты... хотела и наслаивала, точнее. Раньше. Потому что здесь одной легендой - опять легенды! - в конце всего-всего она была подана так, что не надо уже ничего писать. И я уже не нужна.
Я при всём при этом совершенно не верю в описанный мир. Иногда вообще начинало казаться, что вот есть для мира всякая флора-фауна, есть названия на странном языке, история, какие-то приметы... И оно - объёмное, живое само по себе. А мир и его концепция - уже дело десятое и как будто придумано потом, просто для того, чтобы хоть куда-то вписать всю эту разросшуюся флору-фауну. Я даже в такую тоску и безнадёжность не верю. А о высших силах - вообще считаю, что не стоит писать. Но... но...
Я ведь люблю, когда в тексты вставляют приметы и легенды. Вот так ненавязчиво и мимоходом, парой слов. Абсолютно естественно, никто ничего нарочно не рассказывает - только упоминают, но сразу так ясно-ясно, что там, в этом мире, это уже действительно часть жизни. Это возраст самого мира, это многие поколения, у которых эти приметы сбывались, и люди, которые их когда-то откуда-то взяли, а потом поверили. Я очень, очень, очень это люблю. Точно так же, как люблю красивые новые слова, которые тоже присущи только этому миру и значение которых не надо объяснять, потому что оно ощущается так же, как сам мир.
...И, Боже мой, какие там персонажи. Они появляются ненадолго, они бывают то прекрасными сразу, то несуразными поначалу, они умирают так, что, казалось, они и появились только ради этого момента... Но так не должно быть. Там почти вся книга такая - о том, чего не должно быть.
Я до сих пор не могу забыть, что мой идеал женщины там даже остался без имени. Как я о ней говорить буду?
Я до сих пор в тихом ужасе от моментов, как бывало там с воинами, которые сильные, честные, гордые, которые должны умирать в бою... но не так. Не так, как с ними обходились. Это же неестественно. "Много раз в своей жизни я ощущал себя беспомощным. Это, пожалуй, самая острая боль, которую может познать любой, застигнутый отчаянием и безудержной яростью. Клинок, задевший руку воина в бою, не приносит и доли тех страданий, какие испытывает пленник при щелканье бича. Даже если бич пощадит тело, шрам в душе останется все равно"... Слова из "Тёмного эльфа" Сальваторе - а ведь я его читала и этого не запомнила. А вот эта книга - она вся такая. Про бессилие. Боюсь.
И, чёрт, чтоб я когда-то могла подумать, что буду весь вечер реветь над сказкой про существо, которому дали имя Чвака-кака.