0 Послушай это недолго и беги себе, беги

Два агента из сообществ, ведущих войну времени, Рэд (из Агентства, мира машин) и Блу (из Сада, ботанического микрокосма) начинают переписку, которая сближает их и высвечивает, что, несмотря на свою полярность, они обе из миров, где нет места личности и личному и участвуют в бессмысленной и бесконечной войне во имя ничего.

Большая часть [этого очень небольшого] романа состоит из писем Рэд и Блу, которые они направляют друг другу во время или после миссий по изменению временных линий (или прядей, как они здесь названы) довольно специфическими способами. Ну, например, на рыбине в желудке тюленя, которого еще нужно убить, или в семечках, которые нужно съесть, чтобы словить приход, то есть прочитать.

И из этого вытекает одна из слабостей книги: мы узнаем о мире очень мозаичные сведения, а некоторые основы основ они не считают нужным друг другу проговаривать, потому что, видимо, обе в курсе. Вот только читатель нет, так что он никогда не узнает, откуда вообще есть пошли противники и почему время закручивается в Пряди, которые можно расчесывать. Конечно, они рассказывают друг другу о собственных сообществах, потому что это им интересно, но общие законы их вневременного бытия... ну, бытийствуют, видимо.

Из любопытного: героини часто цитируют неких «пророков», согласно сноскам — это старые музыканты вроде Боба Дилана и классики типа Диккенса. С одной стороны, забавно; с другой — это еще один вопрос без ответа: почему они пророки? они неизменяемы во всех прядях? кто так решил?

Ну и да, вы не ошиблись: ассоциация первого уровня — «Конец вечности» Азимова с поправкой на современность. И поправка эта заключается даже не в том, что в центре сюжета однополая пара (однополая она чисто по именам и собственной идентификации, потому что одна из них маскулинна и сурова, а другая женственна и легка), а в том, что герои будут (ну вы представляете!) прикладывать усилия по ходу сюжета, а не пешками в игре глобальных противников, и биться за собственное счастье, а не сомнительные сентенции с плаката. Да здравствует индивидуализм, благословенный и беспощадный.