5

Ещё в университете, в пору изучения искусства второй половины XIX века, братья Гонкуры были отрекомедованы мне как родоначальники и выразители импрессионистического натурализма в прозе. Прошло некоторое время, и я таки познакомилась с этими гоcподами, чьим именем названа одна из самых престижных литературных премий.

Все три части книги - два романа и "Дневник" - очень разные, справедливо бы писать о них отдельно. Но по отдельности эти произведения у нас не издавались, да и в сборниках-то, если верить предисловию 1990 года, появлялись - реже некуда.
Поэтому постараюсь написать про все три разом - но по отдельности.

"Жермини Ласерте" - роман из разряда "основано на реальных событиях", натурализьм во всей красе. Хотя подробно раскрытые реалии жизни бесконечно далеки от нас, "человеческое" совершенно узнаваемо и актуально. Адовый накал страстей не умаляет правдоподобия ситуаций, мыслей, поступков.
"Актрису Фостэн" старший брат Эдмон писал уже без младшего, и это чувствуется во всём. Отточенное мастерство слога и натуралистическая подробность уступают место сюжетности, "выдуманности". Роман впечатляет именно гротескностью чувств, ситуаций, цветистой торопливостью повествования. Если "Жермини" - роман о Типе, то "Фостэн" - роман об Образе, героиня-женщина здесь - уже больше чем женщина; Жюльетта Фостэн всё ближе к героиням символистов и декадентов. Рок собственных страстей довлеет над актрисой, как и над Жермини Ласерте; но и она сама становится для других Роком.

Самым привлекательным в этой троице для меня оказался "Дневник", собравший множество интересных наблюдений - в основном за литературной и вообще творческой средой Франции. Беседы, разговоры, забавные случаи и взаимные характеристики... На страницах дневника вдруг оживают титаны пыльных обложек - Гюго, Флобер, Золя, Готье, Доде, Тургенев и многие другие. Не только они сами, но и их произведения пробуждают к себе интерес - словно заглядываешь за плечо человека, увлечённого работой.

Поистине братьев Гонкур можно уважать вдвойне, и не только за то, что их двое, не только за то, что они - и писатели, и историки (sic!). Они заново открыли мне французскую литературу, а уж этим открытием можно пользоваться очень долго.