5 "Но дважды Ангел вострубит"

Ханука – девять слов.
Девять свечей в меноре.
Ветер коснулся струн
В дедовском старом кинноре.
Тум, балалайка, тум,-
Холодно нынче в местечке.
Тум, балалайка, тум –
Скрипят ступеньки крылечек
В каждом окне огоньки,
Радость в глазах ребенка.
Где-то играют в снежки,
Кто-то смеется звонко.
А в синагоге тфилин
Мудрый раввин наднет.
Всем будет хануке-гелт,
Нищих Господь пожалеет.
Где этот добрый мир,
Полный любви и света?
Где же ты, детство мое?
Нет на вопрос ответа…

О, вечное еврейское счастье! А чего вы еще ждали? Праздника все равно не будет, потому что кто-то его отменит в самую последнюю минут. Вот это вот все, что вы там себе напридумывали за покушать-потанцевать - оставьте ваших глупостей! Поскольку есть урядник, а над урядником еще какой-то чин и еще. До самого ... Ну, вы поняли. И что остается бедному еврею со всеми чадами и домочадцами? Играть на трубе сквозь слезы! Ну, хотели, как лучше, а получилось таки да.

С лунным светом излучается тихая скорбь и наполняет сердце отчаянием. Что-то сдавливает горло, слезы навертываются на глаза. И вдруг нам становится понятно все, что с нами случилось, — и льются слезы. Сперва мы плачем тихо, каждый про себя, потом громко, в голос — все четверо вместе.

Мы плачем, а бричка бежит, бежит.

До сих пор из классиков еврейской литературы я читала и знала только Шолома Алейхема, не считая Исаака Бабеля. Хаим Нахман Бялик - имя для меня совершенно незнакомое, что не отменяет нисколько таланта этого самобытного писателя. Хотя, если копать вглубь и вширь, то самобытны все еврейские писатели, говорящие на идиш. И даже перевод на русский язык не может лишить текст его сочного колорита.
Ну, а теперь чуть-чуть о трубе и прочей музыке. Где еврей, там накрытый стол, а, как известно, будет хлеб, будет и песня. Потому что больше ничего не остается. Только собрался жениться - в армию. Только собрался отпраздновать Песах - пшел вон отсюда куда подальше.
Труба, трубы, трубе, трубою, о трубе. О! Вы знаете, что такое еврейская труба? Это шофар. А шофар - это новый год, новая жизнь. Но в шофар трубят не только в Рош ха-Шана ( Новый год), но и в Йом-Кипур (Судный день, или День искупления). И не зря сказано в Писании: "Не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе"

Еще мгновение, и под пальцами брата из трубы стали выплескиваться, подымаясь и опускаясь, тонкие и чистые звуки. Инструмент заливался, как дитя. Но вдруг его медная глотка взревела изо всех сил, и по чистому воздушному простору понесся над полями прекрасный и мощный марш.

Ехал Шмуэль на собственную свадьбу из армии. радовался, а приехал в разоренное гнездо. И вострубил он, как Ангел Ссудного дня.
Бялик не может не говорить об антисемитизме. И оказывается . что такое явление у нас всяк понимает по-своему. Можно с евреями пить, сидеть за одним столом, песни петь и плясать, а потом втихомолку накатать телегу куда следует, чтоб их всех выселили куда Макар телят никогда не гонял и не погонит. азохэн вей и перья наши быстры, как говорится.
Вообще, я вам всем скажу, полезно читать такие рассказы. Потому что. хотя с пятой графой вроде бы все устаканилось, но свято место пусто не бывает. И вот уже опять кого=то куда-то не пускают, кого-о вообще пытаются отменить. И люди , не зависимо от формы и длины носа, цвета волос и глаз, со страхом смотрят в небо и ждут трубного гласа...