3.5

Новелла построена как переписка нескольких героев. В первом письме Натаниэль пишет своему другу Лотару, что с юности боялся Песочного человека. В детстве он был уверен, что тот приходит к его отцу по ночам. Решившись на слежку, вместо Песочного человека Натаниэль обнаружил адвоката Коппелиуса, но страху это помогло мало: тот с отцом участвовали в алхимическом ритуале, посреди которого Коппелиус приказал предоставить ему человеческие глаза. Вспоминает об этой истории он в связи с тем, что познакомился с продавцом барометров, Джузеппе Копполой, под личиной которого опознал Коппелиуса, что возродило фобию. Во втором письме Клара (невеста Н.), случайно прочитавшая первое письмо, призывает к разуму Натаниэля, убеждая его, что все это не более чем выдумка. В третьем письме, вновь к Лотару, Натаниэль рассказывает про профессора физики Спаланцани и его дочь, Олимпию. Дальнейшее повествование идет от лица рассказчика, завладевшего письмами, и повествует о трагическом финале истории Натаниэля.

Самый любопытный вопрос в отношении текста - это вопрос интерпретации. Что перед нами: игра больного воображения, объятого ужасом перед якобы воплотившимся мифом? или же все было реально и это история дьявольских козней, погубивших невинную душу? Граница между реальностью и мечтой в новелле размыта, и даже обстоятельное освещение истины произошедшего из уст рассказчика не до конца снимает это противоречие.

Два самых ярких мотива в произведении - мотив оптический и мотив кукольности.

Глаза - центральный символ: со страха потери глаз начинается фобия Натаниэля, с ним же связан мотив безумия. Подзорная труба, подаренная Натаниэлю Копполой, становится причиной прогрессирующего безумия и душевного помешательства Натаниэля. В финале Натаниэль, вроде бы излечившийся от недуга, к несчастью вновь воспользовался трубой, после чего попытался убить Клару. Забавно, как трансформируется детский страх перед Песочником и тем, что он может отнять глаза: в детстве Натаниэль их сохранил, но взрослым - потерял, положившись не на “реальное” зрение, а на “дьявольскую” подзорную трубу. И глаза, и подзорная труба связаны с образом стекла, которое в свою очередь можно прочитать как метафору мировосприятия. И то, и другое подводит Натаниэля - мир (и его сознание) рушатся.

Кукольность, конечно же, воплощается в образе Олимпии, в которую влюбляется герой, не замечая главного - она механическая подделка (обмануть его помогает как раз подзорная труба). Клара и Оливия - двойники: в тексте они противопоставлены друг другу, в описании первой постоянно акцентируются ее живость, чувственность, тогда как второй - неестественность, мертвенность ее черт и поведения. Предпочтение Олимпии перед Кларой становится сигналом медленного движения Натаниэля к гибели, предвестником смерти.

В общем, прочитала не без удовольствия (драматизм и тленность немецкого романтизма я люблю еще со времен прочитанного в вузе романа Гете “Страдания юного Вертера”), но и без особого восторга. Мрачная, завораживающая сказка, сильно повлиявшая на дальнейшую литературную традицию.