3 Cherchez la femme

Вторая прочитанная книга Марины Степновой и второй раз не знаю, что писать в отзыве. Точнее, слова-то я найду, но, боюсь, что от оценки в итоге может ничего не остаться. По той же причине не стала анализировать свои впечатления после «Сада», на первоначальных эмоциях поставив звездочки и уйдя с мыслями, что не хочу во всем этом ковыряться.

«Женщины Лазаря» вызывают внутренний диссонанс, с одной стороны книга неплохо написана, легко читается, за жизненными перипетиями персонажей любопытно наблюдать. С другой, в ней всё как-то «сверх». От невероятно перегруженного текста с километровыми предложениями, в которых и описания, и действие, и мысли персонажа. До извечных русских, с привкусом классики, страданий, где все должны мучиться, иначе никак.

Авторский текст это отдельная песня, он одновременно и очень образный, и крайне утомительный. Он несется потоком сознания, слова нанизаны друг на друга, через запятую и авторская речь, и пространные размышления, и монологи с диалогами, порой непонятно, где ставится акцент. Все цветисто, в превосходных степенях и невероятных метафорах. Всё розовое, золотое, горячее, круглое и т.п. Ощущение, что г-жа Степнова вспомнила все существующие прилагательные и запихнула их в текст. В какой-то момент от этого так устаешь, что хочется пойти перезагрузить мозг инструкцией к бытовой технике. Чтоб без всяких фильдеперсов.

Отдают дешевым любовным романом и подростковой наивностью некоторые эпизоды, например, с первого взгляда влюбляющиеся люди, у которых буквально происходит помутнение сознания с неземным светом, тремором, мурашками и видЕниями совместного будущего. Автор провернула этот прием трижды за книгу: Линдт и Маруся, Линдт и Галина, Лидочка и Лужбин. Причем каждый раз один из партнеров на несколько десятилетий старше и годится другому если не в родители, то в бабушки/дедушки.

И вместе с тем здесь полно физиологичных подробностей, описанных с каким-то мерзковатым смаком, автор будто пробует на вкус самые невероятные словосочетания, типа «струя мочи, взбивающая в унитазе крепкую желтую пену» или «трусы, пропитанные академической старческой спермой». Для чего эти словесные экзерсисы? Чтоб читателя закоротило от возникших образов? Вообще все, что связано с интимными сценами, у автора пренебрежительно грязное и этим она неприятно напоминает Улицкую.

Если не читать аннотацию, а просто посмотреть на название, можно подумать, что этот Лазарь – любовник-сердцеед и дамский угодник. А он душнила гений, ядовитый в общении, противненький внешне, любитель бабушек и молоденьких девушек. Одну до самой ее смерти вожделел, на другой вопреки здравому смыслу женился, а потом в упор не замечал, как ее тошнит от омерзения и ненависти. Женщины тут тоже своеобразные: они несчастны, мучаются, терпят, презирают, содрогаются от отвращения, но живут и ждут, пока само рассосется. И ты вместе с ними ждешь и считаешь страницы до конца, попутно давая обещание, что на этот творческий огонек больше ни ногой.

После всего вышесказанного оценить роман позитивно не получается. Приходится констатировать, что этот автор тоже не мой.