5

Время есть то, что не дает свету достичь нас. Ничто так не мешает познать Бога [сознание единения], как время. И не только время, но преходящее; не только преходящие вещи, но преходящие стремленья; не только преходящие стремленья, но сам налет и запах времени...

Знакомство мое с Экхартом произошло самым подобающим образом.
Чуть ли не во всех книгах моего летнего чтения внезапно стали появляться отсылки на некоего Мейстера Экхарта, средневекового мистика, о котором прежде абсолютно ничего известно мне не было. Эрих Фромм, Тэйтаро Судзуки и даже, кажется, Карен Хорни вне зависимости, так сказать, от национальности и фокуса интересов согласно взялись цитировать Мейстера Экхарта. Остальных я не помню, но, надо сказать, масштабность явления впечатляла.
А недавно, в довершение ко всему, Экхарт встретился мне на страницах уже художественного произведения - "Доктора Фаустуса" Манна, как бы говоря - забудь про все и окунись в то, о чем я говорю, больше ничего тебе не нужно и, на самом-то деле, никогда не будет нужно. И как бы мне хотелось то же самое посоветовать всем!
Я скажу о нем несколько слов - может, кто-то его откроет, а кто откроет его в должной готовности, с должной восприимчивостью, не сможет уже жить дальше так, как прежде. Это голос человека, созерцающего самого Бога - в себе самом и всем сущем - и не созерцающего более никаких границ между этим и тем.

Где кончается тварь, там начинается Бог. И Бог не желает от тебя ничего большего, как чтобы ты вышел из себя самого, поскольку ты тварь, и дал бы Богу быть в тебе Богом. Малейший образ твари, который ты создаешь в себе, так же велик, как Бог. Почему? Потому что он отнимает у тебя целого Бога. Ибо в то мгновение, когда этот образ входит в тебя, Бог со всем божеством Своим должен удалиться. Но когда этот образ уходит, входит Бог. Бог так сильно желает, чтобы ты вышел из себя самого (поскольку ты тварь), словно все Его блаженство зависит от этого. Ах, милый человек, какая тебе в том беда, если ты предоставишь Богу быть в тебе Богом? Выйди же, ради Бога, из самого себя, чтобы ради тебя Бог сделал то же. Когда выйдут оба - то, что останется, будет нечто единое и простое. В этом едином Отец рождает Сына в глубочайшем источнике. Там расцветает Святой Дух и там возникает в Боге воля, которая принадлежит душе. До тех пор, пока эта воля пребывает неприкосновенной для твари и всего созданного, - она свободна.

Удивительно, что, вполне понимая и принимая все это, живя по таким законам, человек не возносится на небо сразу же, но продолжает вести активную мирскую деятельность и хозяйствовать в нескольких десятках монастырей.
Даже и не знаю, можно ли его проповеди читать в порядке отвлеченного самообразования. С меня они всякий раз обдирают все шкуры, которыми я смею себя обернуть. Все цивилизационные наслоения распадаются в прах.
И слова все глупые, которыми я об этом пишу. Не надо вообще об этом писать, нельзя ограничивать такие книги и таких людей, но я скажу, что для меня Экхарт - один из пределов человеческого света и возможности человеческого становления. А что до наивности мистиков - о, дай Бог нам всем такой "наивности", как у Экхарта: и просить больше не о чем будет.
Единственный, с кем могу сравнить его по глубине, - Чжуан-цзы.

И когда я возвращаюсь в глубину и основание божества, в течение и в источник его, никто не спрашивает меня, откуда я и где я был. Никто не ощутил моего отсутствия. И это значит: Бог приходит.
Благо тому, кто понял эту проповедь! Если бы здесь не было ни одного человека, я должен был бы сказать ее этой церковной кружке.
Найдутся жалкие люди, которые вернутся домой и скажут: я сяду на свое место, буду есть свой хлеб и служить Богу. Я говорю воистину, эти люди должны оставаться в заблуждении, и они никогда не смогут достичь того, что дается другим, которые следуют за Богом в его нищете и обнаженности! Аминь.

В конце жизни, несмотря на высокое положение Экхарта в иерархии, церковники судили его за своеобразие его проповедей. Даже и не знаю, такая вот трагикомедия; см. первую цитату.