4 Великие композиторы и уход за ними

Если история первого тома (о нем писал здесь) для самых маленьких — не более чем введение в разнообразие «музыкальных звуков», то перед вторым томом задача стоит просто монструозная — провести всё ещё маленького человека через величайшие достижения в области музыки, и остановиться на их вершине. За один год, когда до этого просто рассказывали, какие звуки бывают. Сильная задача. Можно ли с ней справиться? Вы сами понимаете, что нет, нельзя.

Авторы, собственно, и не пытаются — в строгом соответствии с заветом «Нет литературы до Пушкина», авторы реализуют схожую программу: «Нет музыки до Баха». Да, Бах это альфа современного музыкального творчества, явление Баха сопоставимо с явлением домашнего пианино для музицирования. Отрасли музыки, в которых Бах был новатором, сложно подсчитать. Если, например, полифония и органные произведения Баха известны почти всем (в том смысле, что это был гигантский вклад в музыку), то вот его вклад в технику исполнения — до Баха играли только четырьмя пальцами, без большого, революцию использования техники большого пальца тоже произвел Бах — уже совсем немногие.

Конечно, книга такого рода не может и не должна нас посвящать в какие-то сложные аспекты жизни композитора. Но факт остаётся фактом — кое-какие интересные моменты даже для взрослого человека, не так далекого от музыки, выяснить можно.

Иная ситуация с Гайдном — плотно обосновавшийся в программе музыкальной литературы, «дедушка Гайдн» даже рядом не ночевал перед глазами учеников в виде композитора. Причин тому несколько, и первая, как по мне — советская школа композиторов ставила задачи воспитывать виртуозов. Образцом всегда были не просто гениальные композиторы, но еще и виртуозные исполнители. А виртуозность всегда накладывает отпечаток на композиторский талант. Поэтому условный Бетховен, Бах, Шуберт, Моцарт, Рахманинов или Рубинштейн всегда были в большем почете, чем тихие «домашние» композиторы вроде Гайдна, пусть их вклад в музыку не меньше, чем у Баха.

К Моцарту отношение сохраняется именно в духе соцреалистического сверхчеловека — этом способствует и очень удачная биография, и ранняя смерть, и объём наследия и, прежде всего, понятность его. На Моцарта можно абсолютно спокойно повести любого человека. И да, сейчас можно утверждение, что «Моцарт — это попса». Знайте — все на свете попса! Только Алла Пугачёва вечная классика!

Бетховен раскрывает путь к новому направлению, где, в рамках данного учебника, будут задействованы еще Шуберт и Шопен. Остальные композиторы пойдут скороговоркой — фактически весь XIX в. упоминается исключительно вскользь, ну а в ХХ веке, как мы знаем, муза оставила западную Европу, и переехала на ПМЖ в СССР.

Эта книга уже ценнее, чем прошлая, но все-равно в ней очень сильно ощущается акцентуация на конкретных композиторах, причем выбор кандидатур этих композиторов происходил явно тенденциозно. Ну да школьная программа по музыкальной литературе не менялась толком с момента появления — 40-х годов ХХ века, т.е. лет 80. Чего ж вы хотели то?