5 И после этого я навеки погрузился во тьму небытия.

На этот небольшой рассказ "наткнулась" совершенно случайно в поисках произведений для очередного "челленджа". Прочитав аннотацию, заинтересовалась.

Прошло минут десять. Прочла рассказ. Недоумение. Пробежала ещё раз. Полезла в Википедию...

Почитала отзывы. Многие поступили как и я, читали неоднократно. Обогащенная всеми этими знаниями, прочитала третий раз. Подумала...

Решила поделиться.

Мой аналитический склад ума  требовал решения загадки. То есть, кто же все-таки убийца. Соблазн идти по пути "один из них лжет" или не один, так сказать, метод ненадежного рассказчика. Но здесь он не работает. Все трое говорят правду. Разбойник? Смысл ему врать, одним убийством больше, одним меньше, все равно казнят. Женщина на исповеди? Исповедь! Зачем? Ничего ведь не измениться. Ну а призраку - тем более. Он же  мертв. Его людские законы вообще никак уже не касаются. Таким образом сделала вывод - все они говорят правду.

Передо мной возникла картинка.

То есть, получается что истина есть. Но каждый мыслит "двумерно" и со своей "колокольни". Но как только мы переходим в трехмерное пространство, расширяем горизонты сознания, истина  открывается? Как там говорится про теорию струн? Если мы не можем представить двадцати шестимерное пространство, это не значит, что его нет.

Вроде все понятно. Истина есть, но достичь её невозможно, в силу нашей ограниченности. То есть  наша зашоренность не позволяет вычислить убийцу?  Или?

Ещё одна картинка.

На первый взгляд смысл то же самый. Все зависит от угла зрения. Только в этом случае переход в трехмерное пространство нам ничего не даст. Нужно ввести дополнительное условие. Как в карточках с цифрами - поставить точку.

Тогда становиться понятно, что это девятка. То есть получается, чтобы определится с истиной мы должны  задать ещё  условие. То есть истина зависит только от того, где мы захотим "поставить точку"? Получается, что истины никакой нет?

Возвращаясь к рассказу. Акутагава должен был "поставить точку", чтобы читатель смог ответить на вопрос: "Кто убийца?". Но видимо в этом и заключается гениальность произведения, что автор этого делать не стал.