4

Это, конечно, никакие не жития убиенных художников - это житие самого Бренера. И слово житие тут чрезвычайно уместно, т.к. сам Бренер - это блаженный, юродивый. Его называют акционистом, сам он это яростно отвергает. Он вообще всё делает яростно: другое (чужое) заглавие, которое прекрасно подошло бы этой книге - "Шум и ярость". Он яростно нападает на почти всех без исключения современных художников, галеристов, кураторов в диапазоне от Кабакова и Гельмана до Павленского и Пусси райот. Причём нападает как словесно, так и в жизни (теперь уже нет, а вот раньше - о чём он и пишет в книге - очень даже вживе).
Его нравственные и культурные идеалы - Шаламов и Агамбен, Хельмут Ньютон и Рембо, Филонов и Татлин. Лимонова наряду со многими другими Бренер не любит, но сам, подобно ему, такой же яростный и неприкаянный.
И плюсом ко всему: эта книга прекрасно написана. Говорят, он повторяется (до этой книги у Бренера уже вышло три с половиной десятка других), возможно, он уже не столь радикален, как ранее. Но мне - впервые узнавшему о Бренере, собственно, из самой этой книги, и ничего не понимающему в современном искусстве - кажется, что это настоящая и очень талантливая проза (а местами - поэзия в прозе).