4 “Сорокавосьмилетний мужчина в глазах двадцатидвухлетней девушки. Наверно, для нее он развалина. Стены Помпеи. Окопы Вердена. Хиросима.” (c)

Странное послевкусие осталось у меня после этой книги. Вроде, все понравилось, а сказать о ней особо нечего. Читать было в целом интересно, но где-то в середине хотелось всех слегка «встряхнуть», чтобы хоть как-то оживить повествование. Возможно, это связано с тем, что сама тематика для меня не особо интересна: разговоры о том, что кинематограф и искусство в целом (а с ними заодно и весь мир) катятся в тартарары меня несколько утомили. Опять же, возможно, что жизнь в Лос Анджелесе и многочисленные друзья, так или иначе связанные с индустрией развлечений (включая кинематограф), привили мне определённую долю скептицизма относительно богемы и ее проблем. Кроме того, мужчина в кризисе среднего возраста - тоже зрелище довольно унылое.

Итак, Джесс Крейг - известный в прошлом человек в мире кино. Однако, в последние пять лет дела его идут далеко не лучшим образом и он переживает глубокий личностный и творческий кризис. Он приезжает на Канский фестиваль с целью «оживить» свою карьеру, восстановить старые связи, а возможно и издать написанную им книгу.

Автор знакомит нас с множеством разных персонажей, которые так или иначе связаны с Крейгом. Кого только среди них нет: и журналистка, с подозрительными намерениями, бывшая жена, взрослая дочь, бывшие и нынешние друзья и любовницы, сказочно богатые продюсеры, спившиеся писатели и много кто ещё. Надо сказать, что прописаны все эти «периферийные» персонажи удивительно ярко, все они воспринимаются как совершенно реальные люди. Диалоги тоже потрясающе естественные и именно в них главный герой раскрывается лучше и полнее всего.

Вообще, язык Ирвина Шоу потрясающе красив и разнообразен. Вот только…описание жизни «киношной богемы» 70-х с бесконечными пьянками, наркотиками, интригами и сплетнями меня совершенно не вдохновляет, и у меня постоянно возникал диссонанс: как можно столь красивым языком писать о столь безобразных вещах.

А ещё, я все время думала о том, почему все-таки роман назван «Вечер в Византии»…ну, с «вечером» все понятно: закат (жизни, творчества, кинематографа…). А вот причём здесь Византия? Единственное, что пришло мне в голову, это опять же то, что Византия - символ прошлого, которое безвозвратно ушло. Как бы мы (или герои романа) ни пытались его вернуть. С другой стороны, Византия окружена огромным количеством легенд и в нашем воображении она существенно отличается от того, чем была в действительности (например, мы иногда забываем, что строго говоря, Византийская Империя никогда не существовала, а была «придумана» Иеро­нимом Вольфом, немецким гуманистом и историком, в 1577 для обозначения Восточно-Римской империи). И в таком случае, само прошлое, которое так идеализируют и по которому так сокрушаются герои романа, не более, чем зыбкий мираж.