5 Благородство, честь, совесть, любовь к Родине и Богу, - всё это обычные качества институток дореволюционной России.

Лидия Алексеевна ЧАРСКАЯ – «Записки институтки» (повесть, 1901 г.)

1.
В первую очередь я должен принести свои извинения Лидии Алексеевне Чарской за то, что прежде враждебно отзывался об её книгах, даже не ознакомившись с ними.
О творчестве Чарской уничижительно говорил Миша Поляков в повести Рыбакова «Кортик»; его критиковали Крупская и Маршак; Корней Чуковский писал о книгах Чарской чудовищные вещи, которые я даже не хочу здесь цитировать. Насколько я помню, в одной из своих статей критиковала Чарскую и столь любимая мной Цветаева. И я ПОВЕРИЛ этим уважаемым мной людям. И основываясь на их отзывах, составил своё мнение о книгах, которые и в руках никогда не держал.
Ох, не надо было так делать!
Так вообще делать не надо…

2.
«Записки институтки» - это первая и пока единственная книга писательницы, прочитанная мной. Поэтому писать я буду только о ней и судить о творчестве писательницы – только по ней.
Повесть «Записки институтки» была написана Лидией Алексеевной в 1901 году, а впервые опубликована в 1902 году на страницах журнала «Задушевное слово».
СРАЗУ ЖЕ эта книга стала бешено популярной среди девочек-институток (и не только) и прославила писательницу не только в России, но и за границей. До Октябрьской революции только это произведение Чарской выдержало 4 издания. По опросам читателей и читательниц проза Чарской ценилась ими наравне с произведениями Пушкина, опережая часто книги других русских классиков.
Чарская писала несколько книг в год, и успела создать за свою жизнь многие десятки произведений.
После революции её книги изымали из библиотек и ругали в печати. При этом НЕ переиздавали. И всё же – у неё были преданные читатели, которые не забыли и не прокляли её, как проклинала и старалась забыть власть.
Мне «Записки институтки» полюбились с первых же строк и с каждой новой главой нравились всё больше. Дочитывая книгу, я уже понимал, что теперь она станет для меня одной из любимых.

3.
Хотя «Записки институтки» являются художественным произведением, они написаны автором на основе собственного дневника.
Лидия Чарская училась в Павловском институте благородных девиц в Петербурге, и эта книга рассказывает о первом годе её обучения в нём.
В начале повести мы видим одиннадцатилетнюю девочку, чей отец-офицер геройски погиб во время войны. Семья Люды Власовской (так зовут героиню) хотя и живёт на Украине, но по происхождению является русской. Но национальность национальностью, а выросла Люда именно здесь – в солнечной Малороссии. И вот она едет учиться в холодный и сумрачный Петербург.
Книга знакомит нас с новыми подругами Люды, с нравами института благородных девиц, с директрисой и учителями, с предметами, которые изучали девочки, с их распорядком дня, с экзаменами, которые они сдавали и т.д. и т.п.
Не знаю как кому, но мне читать обо всём этом было очень интересно.
В советской школе я учился и у меня о ней добрые, хорошие воспоминания. В современной школе я преподавал, и она мне не нравится. Нет, дети-то остались такими же, но вот то, во что их теперь превращают, мне не нравится вовсе. О дореволюционной школе я знаю мало, и мне хочется узнать как можно больше о том, как она была устроена. Эта книга – один из очень любопытных источников сведений, как и чему учили, а также (что немаловажно), как ВОСПИТЫВАЛИ детей в дореволюционной России.
Здесь мы можем не только ОЗНАКОМИТЬСЯ с системой обучения 120-летней давности, но и перенести многое из неё в день сегодняшний, в жизнь наших собственных детей, ибо то, что было, гораздо лучше того, что есть сейчас.

4.
Я теперь хорошо понимаю, КОМУ и ЗА ЧТО не нравилось творчество Чарской.
С большевиками всё ясно. Им нужно было доказать народу, что при царизме ВСЁ БЫЛО УЖАСНО, а книги Чарской доказывали как раз обратное.
Писательница, которую все хорошо знали и никто не мог заподозрить в мистификации или обмане, показывала мир таким, каким он был на самом деле, - и мир этот был (при всех своих недостатках) ХОРОШ и НЕ нуждался в революционных переменах. Девочкам-институткам, их наставникам, русской церкви, Императору и Императрице революция была НЕ нужна – их жизнь была хороша без всяких революций.
В повести нет никакой политической агитации, и всё же она является замечательным ЕСТЕСТВЕННЫМ агитационным изданием, которое не борется с делом Ленина, а показывает его неуместность в России 1901 года.
Мы видим здесь множество честных, благородных, великодушных людей, которые не нуждаются в диктатуре пролетариата или какой-либо иной диктатуре просто потому, что они И ТАК НОРМАЛЬНЫЕ ЛЮДИ. Им не нужен групорг, парторг, комсорг и т.п. Они не богаты и не совершенны, но они ВОИСТИНУ люди. Если бы в Советской России 1920-х или 1930-х годов стали переиздавать книги Чарской, то у пионеров и школьников (а Чарская писала для отроков и юношества) встал бы законный вопрос: «Если в 1900-х гг. жизнь, система образования и воспитания были столь хороши, то ЗАЧЕМ же вы, товарищи большевики, революцию-то делали?» И ответить на этот вопрос коммунистам было бы нечего.
Я высоко ценю сталинскую школу, воспитавшую Зою Космодемьянскую, Володю Дубинина, Олега Кошевого, Зину Портнову, Гулю Королёву. Я сам учу сына по «сталинским» учебникам, которые считаю ПРЕКРАСНЫМИ. Но, читая эту повесть, я хорошо вижу, что ДО революции и педагоги, и ученики, и методика преподавания, и организация жизни учеников, и система экзаменов были ЕЩЁ ЛУЧШЕ, чем при Сталине. Я уж не говорю о том убожестве, что царит в этой сфере сегодня.
Читая Чарскую, мы сегодняшние (и пионеры 1930-х годов, если бы им дали такую возможность) можем ясно понять, что РЕВОЛЮЦИЯ ПРИНЕСЛА СЕРЬЁЗНЫЙ ВРЕД воспитательной и образовательной системе страны. Во всяком случае, если сравнивать советскую школу с тем учебным заведением, что описывает здесь Чарская.
Но, за что же не любил Чарскую Корней Чуковский? Ведь он критиковал её ещё в 1912 году, то есть, В ДОСОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ, и мы не можем сказать, что он лебезил перед большевиками, боясь за своё благополучие.
А он критиковал её по той же причине, по которой не принимали её и большевики, - ОН НЕ РАЗДЕЛЯЛ ТЕ ДУХОВНЫЕ ЦЕННОСТИ, КОТОРЫЕ НЕСЛИ КНИГИ ЧАРСКОЙ. Эти ценности были ему не близки и противны.

5.
Но, ЧТО ЖЕ ТАКОЕ есть в повести Чарской, что она не подходит ни большевикам, ни либералу Чуковскому?
(Между прочим, и современным либералам типа признанного наконец-то иноагентом Макаревича, или Максима Галкина, или Ахеджаковой творчество Чарской НЕ нужно).
Так ЧЕМ же всем этим группам людей, всем этим КЛАНАМ не угодила Чарская?
А дело в том, что Лидия Алексеевна в простоте душевной писал о том, что видела, то есть, о НОРМАЛЬНЫХ людях и НОРМАЛЬНОЙ жизни.
Вот перед нами девочки-институтки. Все они разные. Есть среди них и ленивые, и глупые, и болтливые, и завистливые, и даже второгодницы. Но в то же время нет среди них ни одной с татуировкой на лбу, с пирсингом в ухе, с сигаретой в зубах и с матюгом на языке.
Почитайте, как СКРОМНО они живут. Как СКУДНО питаются. Как НЕБРОСКО одеваются. Насколько СУРОВЫЕ правила жизни у них!
И даже кавказская княжна Нина Джаваха (княжна! ни кто-нибудь!) не имеет НИКАКИХ привилегий и переносит всю суровость институтской дисциплины, как и Люда Влассовская из обедневшего рода.
И эти девочки действительно УЧАТСЯ. Они учат уроки, зубрят, переживают. Они боятся экзаменов и готовятся, готовятся, готовятся к ним. Представьте, - оказывается, есть ученицы, которые приехали в школу для того, чтобы УЧИТЬСЯ, а не для того, чтобы болтать о мальчиках, хлестать водку и курить в вентиляционную отдушину. Они знают, что снисхождения ни к кому из них здесь не будет. Они знают, что учительницу не будут ругать, если она поставит им двойку в четверти. Они видят, что остаться на второй год здесь можно запросто. И быть отчисленным тоже можно запросто. Если не прилагать достаточного старания к учёбе. И стыдить за плохую оценку будут не учителя (как теперь), а ученицу. И поставленная двойка здесь свидетельствует не о неумении учителя (как нам внушают теперь), а о глупости и лени ученицы.
Представьте, - девочки здесь постятся и много молятся. Более того, они постятся и молятся ИСКРЕННЕ. Они примерно ведут себя перед причастием. Они учат Закон Божий на 12 с плюсом (высшая оценка института), они рьяно каются на исповеди, они плачут от религиозного умиления и желают пострадать или даже умереть за Христа.
Они бывают непослушными, завидущими, грубоватыми, но они ПО-НАСТОЯЩЕМУ любят друг друга. Не удивительно ли? Они не доносят друг на друга учителям. Они не предают и своих «друзей» среди обслуги – они понимают, как тем нелегко живётся. Некоторых учителей они любят больше, некоторых - меньше, других не любят совсем, но они не делают пакостей никому. Они ЛЮДИ.
Они (какой ужас для либералов!!) ИСКРЕННЕ ЛЮБЯТ ЦАРЯ и восхищаются им! Они плачут от умиления при виде Императрицы. Они восторгаются Николаем II и НЕ называют его Николаем «Кровавым».
Они любят родину! (Ахеджакову от такого чувства скрючило бы, наверное).
Их отцы-офицеры воюют за НАШЕГО Императора, а не за «демократического» Американского президента. (Борис Гребенщиков и Максим Леонидов ухмыляются и пожимают плечами).
Ещё раз повторюсь: они любят СВОЮ страну, СВОЕГО царя, ПРАВОСЛАВНОГО Бога. Уважают и любят СВОИХ родителей и СВОИХ педагогов-наставников.
Представляете, КАК такие детские взгляды (а главное, ЧУВСТВА, неподдельные детские чувства) должны были ненавидеть Ленин и Крупская? Представляете, как такая жизненная позиция БЕСИТ Макаревича, Гребенщикова, Невзорова и других, чьё имя легион и чей отец сами знаете кто.
Чарская в своей повести без всякой задней мысли показывает любовь институток к ТРАДИЦИОННЫМ ценностям. А популярность этой книги Чарской у читателей, сделавшей её в России писателем №2 после Пушкина, говорит о том, что русские люди РАЗДЕЛЯЛИ МИРОВОЗЗРЕНИЕ ГЕРОЕВ ЧАРСКОЙ. Да разве может хоть один «нормальный» революционер или либерал такое одобрить?!
«Записки институтки» Чарской НЕ понравятся никаким ШАЛОПАЯМ - балбесам, которые не хотят ничего делать и просят их за это «понять и простить», Чарская НЕ придётся по душе.
Но для НОРМАЛЬНЫХ людей, которых БОЛЬШИНСТВО, Чарская будет ГЛОТКОМ СВЕЖЕГО ВОЗДУХА.
Того воздуха, которого нам так часто не хватает, и в котором мы так НУЖДАЕМСЯ.