5 О смысле жизни среди бессмысленности мира

Роман немецкого писателя, Нобелевского лауреата Гюнтера Грасса «Жестяной барабан» - это вполне реальная история, рассказанная фантастическим персонажем с критическим взглядом, высвечивающим как рентген все несовершенства мира. И мир этот представляется нам абсурдным и бессмысленным.

Действие романа происходит в городе Данциге в 1920-1950-е годы, то есть в период становления и краха Третьего Рейха.

Главный герой Оскар Мацерат родился с особым острым зрением, позволяющим увидеть то, что недоступно другим, с чутким слухом и чрезвычайно развитым мозгом. Сразу при рождении он испытал невыносимое отвращение к миру взрослых и только обещание матери подарить ему на трехлетие барабан заставило выбрать этот мир, а не другой. В три года Оскар решил больше не расти и навсегда остаться в теле ребенка. Любимый наблюдательный пункт под столом позволяет ему увидеть всю подноготную малопривлекательной жизни взрослых. А с помощью барабана Оскар выражает свое отношение к этому миру.

Для Оскара нет авторитетов. Отвергая «цвет и покрой мундиров» он протестовал против красных и черных, скаутов и молодых католиков, свидетелей Иеговы, вегетарианцев и младополяков из движения ультранационалистов.

«Чтобы они ни собирались пропеть, протрубить, вознести в молитве, возвестить миру —мой барабан умел лучше, чем они»

Помимо умения барабанить Оскар обладает еще одним удивительным даром - криком резать любое стекло. Этот крик он использует для искушения случайных прохожих на неблаговидные поступки - кражу товаров из витрин магазинов.

Семья главного героя не менее странна, чем он сам. Его бабка прячет под своими четырьмя юбками и будущего деда Оскара, беглого преступника-поджигателя от преследующих его полицейских, и своего внука. Сам маленький барабанщик имеет двух предполагаемых отцов: законного мужа матери, немца Мацерата и кузена матери и ее любовника, поляка Яна Бронски.

Оскар оказывается косвенно причастным к гибели обоих предполагаемых отцов. Причем их смерти обозначают начало и конец войны: поляка Бронски убивают захватившие Польскую почту нацисты, а немца Мацерата – русские, а точнее калмыки из армии Рокоссовского. В описываемых событиях Грасс не сочувствует никому: ни полякам, ни немцам, ни калмыкам – все сцены выглядят фарсом и абсурдом. Как и вся эта бессмысленная война, которую не могут оправдать никакие «высокие» цели.

Грасс все время возвращается к теме непрерывного превращения добра в зло, неразличимости одного от другого в переходные моменты:

«...очень скоро понял, что в этом мире каждому Распутину противостоит свой Гете, что Распутин приводит за собой Гете или Гете — Распутина, и не просто приводит, а, если понадобится, и творит, дабы потом подвергнуть его суду»

"...перемешивал выдранные листы «Избирательного сродства» с пачкой «Распутина», подобно тому как тасуют карты, он читал заново возникшую книгу со все растущим, но вместе с тем смешливым удивлением, он видел, как Оттилия благопристойно вышагивает под руку с Распутиным через средненемецкие парки, тогда как Гете с неслыханно аристократичной Ольгой мчится в санях по зимнему Петербургу с одной оргии на другую»

После смерти второго предполагаемого отца Мацерата Оскар начинает расти и становится уродливым карликом-горбуном, вынужденным самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Во время болезни, связанной с ростом, Оскару привиделась огромная карусель со множеством детей, непрерывно движущаяся по кругу. Он хочет слезть с нее и не может:

«Тут и детки тоже начинали плакать, хотели, подобно мне, слезть с пожарных машин и лебедей с дыркой, слезть с коней, собак, оленей и свиней, не хотели больше кататься, но им не позволяли. Потому как Отец Небесный стоял рядом с хозяином и оплачивал еще один круг и потом еще один. А мы молились: «Ах, Отче наш, мы знаем, что у тебя много мелочи, что тебе нравится, когда мы катаемся на карусели, что тебе приятно показать нам округлость этого мира. Но только спрячь, пожалуйста, свой кошелек, скажи «стоп», довольно, хватит, конец, баста, вылезайте, закрываемся, стой! у нас, у бедных детишек, кружится голова...»

Грасс иронизирует по поводу бесконечности и бесцельности бытия:

«А когда и в самом деле пришел конец, они обратили его в богатое надеждами начало, ибо в этих краях конец всегда означает начало и надежду в каждом, даже самом окончательном конце. Ибо сказано в Писании: покуда человек не утратил надежды, он будет начинать снова и снова в исполненном надежды финале...»

Для понимания сути романа нужно обратиться к биографии автора. Гюнтер Грасс родился в городе Данциг в 1927 году. В 11-летнем возрасте он вместе с другими горожанами спокойно наблюдал как горят синагоги и лавки евреев в Хрустальную ночь, в четырнадцать стал членом "гитлерюгенда", а в конце войны семнадцатилетним мальчишкой пошел добровольцем в танковые войска СС, то есть так или иначе был участником преступлений рейха, уничтожившего миллионы людей.

«Жестяной барабан» - это прежде всего рефлексия и самокритика Грасса, попытка осмысления истоков нацизма и осознания вины и ответственности немецкого народа в произошедшей национал-социалистской катастрофе. Грассу было что изживать и в чем раскаиваться: хоть он и «не лез в первую шеренгу», однако «шагал в общем строю». «Мою веру не омрачали сомнения, меня не может оправдать ничто».

В романе Грасс высмеивает душную мелкобуржуазную обывательскую среду, традиции немецкого бюргерства, которые заключались в аполитичности и консерватизме.

«Аполитичность есть не что иное, как попросту антидемократизм» - писал Томас Манн. Высокомерие бюргеров по отношению к демократии, презрение к свободе сделало их рабами государства и власти, винтиками бюрократической машины.

Комплексы по поводу Версальского мира, идеализация фронтового опыта, якобы способствовавшего сплочению нации, культ войны, военные театрализованные празднества и ритуалы – все это было умело использовано нацистами для формирования паталогического сознания немцев, воспринимающих войну как способ решения всех проблем, и в конце концов привело к тотальному национальному позору.

Слушала аудиоверсию в исполнении Сергея Чонишвили. Это тот случай, когда книгу лучше слушать, чем читать - исполнение в полной мере соответствует стилю самого романа - резко, жестко, речитативно.