5

К этой истории я отношусь очень трепетно, этот роман, несмотря на свою простую сюжетную канву, смог вызвать во мне бурю эмоций и впечатлений, его лиризм проник в самое сердце, оставив неизгладимое впечатление. Мне сложно объяснить, чем же меня так задела эта вырванная страничка из жизни цирковых артистов, но в «Братья Земганно» определенно что-то есть – такое тонкое и необъяснимое, хрупкое словно стекло, словно счастье. Максим Горький назвал его «трогательным», возможно в этом и кроется все чудо второй работы Эдмон де Гонкура, написанной – увы! – уже без младшего брата. Несмотря на преобладавшую критику в адрес произведения, я соглашусь с Флобером, который осудил предисловие: «Зачем вам понадобилось говорить непосредственно с публикой? Она не достойна ваших признаний». Действительно, для современников де Гонкура, да и современного читателя это не то, что обычно ожидаешь. Но разве не в этом прелесть «Братьев»?

«Ни один критик не заметил, по-видимому, оригинальности, к которой я стремился: растрогать читателя не любовной историей, а чем-то иным, сделать роман интересным по-иному, чем это делалось от начала времен». Из дневника Эдмона де Гонкура

В книге мне очень важны описания и если некоторые могут пролистать их, то я перечитываю по несколько раз, представляя себе картину, нарисованную автором, а заодно обогащаю словарный запас. Этот роман, как и остальные представители натурализма, настоящая сокровищница богатого и легкого языка! Де Гонкуром мастерски дано описание не только окружающего мира, но и тончайших чувств героев, каждое движение души главных персонажей пропускается сквозь себя, словно уже ты, едешь в этой повозке вместе с остальными артистами цирка, делишь запеченного ежа между соратниками, вдыхаешь свежий запах ночи, играешься с розовощеким малышом Нелло.
Так, шаг за шагом, нам открывается новая палитра чувств мастера, чрезвычайно яркая и сильная. И хоть главная тема здесь - это братские отношения между Джанни и Нелло, невозможно не перенять страдание прекрасной цыганки Степаниды, чей вольный дух хотел вырваться на волю из этой цирковой арены, ставшей для нее замкнутым кругом. Согласитесь, эта тема актуально для любого народа или даже простого человека, оторванного от дорогого и милого его сердцу, в такие моменты остается только с тоской вспоминать прошлое и радоваться некоторым минуткам счастья, выпавшими скудной горстью на судьбу.
Нельзя не отметить и фигуру директора цирковой труппы – Джованни. Он, как и многие представители этого народа в классической литературе, типичный представитель итальянского народа, совмещал в себе и комерчискую жилку, и творческую хитринку, и некое благородство. Его жизнь закончиться со смертью любимой жены, которую он когда-то увез из Крыма, тем самым породив в ней скорбь. Мне кажется, для него возлюбленная была чем-то таким, как для Степаниды ее народ – личным, сросшимся с сознанием, неотъемлемой частью бытия. Именно вот эта ниточка, проходит белым по черному в «Братьях Земганно», ведь для каждого героя его предназначение необычайно важно, лишение этой жизненной силы может стать фатальным, отбрав душу, но оставив жизнь.
Отношения Джанни и Нелло – самое запоминающиеся. В последней главе, когда немощный младший брат наблюдает за силой старшего, как в итоге путь калеки и здорового сходится на общемпути (а ведь сам роман начинается с описание перекрестка и четырех путей!) одна из прекраснейших вещей, прочитанных мною. Эдмон де Гонкур ничего не придумывал, все это было в действительности, прожитое вместе с Жюлем, ушедшим из жизни так рано, поэтому все так реалистично, правдиво и сильно!

«- Малыш, обними меня… Братья Земганно умерли… остались лишь два пиликальщика на скрипках, которые отныне будут играть, только сидя на стульях».

Однако, я хочу сказать спасибо Эдмону, за то что не перестал творить даже после смерти брата, потому что именно благодаря этому писателю, я полюбила эту книгу и она стала такой же частичкой меня, как самые близкие романы Золя и новеллы Мопассана. Это прекрасно, великолепно и феерично! В романе неведомая мощь и хрупкость идут в ногу, оставив по себе незабываемый шлейф воспоминаний.