5 "Мудрецы, Лазарь, довольствуются малым — видно, пришла пора становиться мудрецом."

9 апреля 2022 года прошёл рядовой Тотальный диктант, и его текст принадлежал перу Марины Степновой. Естественно, что про её книги я слышала и раньше, но так и не добралась до них, и после диктанта, уже почти собравшись, я снова отложила знакомство с творчеством Степновой. И вот где-то с мая роман "Женщины Лазаря" с завидным постоянством начал попадаться в ленте моих друзей. Что меня поразило - разнобой оценок от людей, мнение которых я уважаю и часто прислушиваюсь к их оценкам. Посмотрите:
Но началась книга настолько безрадостно, что я "поперхнулась", а затем были пару моментов, которые я не смогла простить автору. ( Anastasia_Bu )

Однако в своём романе Марина Степнова как раз произносит слово любовь с подтекстовым вопросом — бог? И чтобы читатель попробовал поплотнее заняться этим постулатом, автор ставит этот вопрос трижды. ( strannik102 )

Как жаль, что такой литературе дают премии и переводят на 25 языков. Чёрствый, грубый автор, который не любит свое творение и своих героев, постоянно сквернословит и матерится с подвывертом, ненавидит историю своей страны и людей, живших в СССР, причём всех, независимо от возраста, социального положения, образования и прочего. ( silkglow )

Роман на примере жизни героев описывает современную им эпоху, придерживаясь исторических фактов и событий. Такой роман всегда для меня особо ценен.( ami568 )

Каждый из моих глубокоуважаемых коллег по увлечению книгами увидел своё, оценил по-разному, испытал противоположныке эмоции. И тут мои силы читать мнения кончились, и я взялась за книгу. С этого момента - только мои впечатления.

Он рвется в бой, и любит брать преграды,
И видит цель, манящую вдали,
И требует у неба звезд в награду
И лучших наслаждений у земли,
И век ему с душой не будет сладу,
К чему бы поиски ни привели.
(Гёте, Фауст. Перевод: Б. Пастернак)

Нет, это не я такая молодец, это автор подобрала цитату, и мне кажется, что это квинтэссенция её отношения к герою романа, гениальному Лазарю Линдту. Не могу утверждать, но думаю, что этот образ может быть вдохновлён книгой жены академика Ландау, которая в своё время наделала немало шума. Совпадений довольно много: физик, имеющий отношение к ядерной бомбе, человек со странностями в быту, бабник, эпатажник. Лазарь не лишён всех этих свойств.

...гений в самом биологическом смысле этого слова. Классическая патология головного мозга. Честно. Наверно, какая-то редкая мутация. Я не виноват, что так получилось.

Парадоксальный склад ума, парадоксальное чувство юмора, полное бесстрашие. На грани с идиотизмом.

Создатель просто поторопился запихать гениальную линдтову сущность в первое попавшееся земное тело — словно Ему самому не под силу было удерживать эту самую сущность в руках.

Физика же, по мнению Линдта, была самым неподходящим занятием для бздунов. Или ты физик и идешь до конца, или просто трусливый лживый недоучка. Фарисеев Линдт не выносил.

Кажется, я слегка увлеклась цитатами))). Но это именно такой текст, который хочется донести нетронутым, настолько совершенно владение автора языком. Тонкость текста, во всяком случае в моём восприятии, в субтильнейших переходах между повествованием и прямым текстом, который даже не выделяется как прямой текст, а просто из авторского рассказа проглядывают мысли и чувства персонажа, причём это совершенно не мешает восприятию и совершенно не сбивает настроя.

Что слегка сбивает, так это название. Внутренне готовишься читать нечто, похожее на Наринэ Абгарян - Симон , а по сути от любовных приключений здесь нет ничего, хотя, конечно, Лазарь ещё менее свят, чем Симон. По сути своей, любовь на всю книгу одна - к безнадёжно замужней Марусе. И вспыхивает она настолько мгновенно, что можно ожидать, что и угаснет она через секунду, но...

Гений — это он уже слышал, и не раз. Но никто еще не называл его Лесиком — ни до, ни после. Никогда.

И даже гений, видящий мир не как все нормальные люди, оказался покорён простотой, чистотой и верой.

...как Маруся, почесывая карандашом нежную шею, продумывала завтрашний обед, выгадывая из одного куска говядины и жаркое, и щи, и начинку для слоеных пирожков, — во всем этом была какая-то удивительная, трогательная, сразу понятная логика маленьких событий, из которых только и может сложиться большое счастье.

В доме, где Маруся одним своим присутствием создавала простое тёплое счастье, всегда присутствовал и Бог - она всё же была дочерью священника.

...жил и дышал сам Бог, простецкий, уютный, единственно возможный, безнадежно антропоморфный Господь с крепкими крестьянскими пятками и кудрявой бородой, похожей на кудрявое облако, вполне заменявшее Ему и диван, и кресло, и основание мира.

Невозможность получить Марусю сдалала Лазаря слепым абсолютно, когда он получил её копию. Галина, которую "опекающие органы" добыли, доставили, подложили, отдали в семейное рабство, внешне очень похожа на его вечную любовь. А внутри? Вот её мысли:

Одни всю жизнь упахиваются — и им ничего, а другие ни черта не делают и даже не смыслят и ни за что получают и скатерть-самобранку, и гусли-самогуды, и черт знает что еще, в шоколадной глазури, что даже в спецзаказах не предлагают.

Невозможно даже представить подобные рассуждения от светлой Маруси. И вот великий учёный, радостный и ошеломлённый, приступает к выращиванию монстра: за постельные утехи, противные жене до дрожи, он швыряется для неё деньгами, накопленными от сталинских и ленинских премий, а уж когда она забеременела... И рождается сын...ненужный никому. Матери - потому что он ребёнок ненавистного человека, а Лазарю потому что

должно быть, добираясь от Авраама, который родил Исаака, который родил Иакова, который родил Иуду (и так далее со всеми занудными остановками во всех неисчислимых родах тринадцати израильских колен), ген иудейского чадолюбия так ослабел, что попал в Линдтову кровь совершенно выдохшимся, как старые никчемные духи.

И вот тут я подхожу к главной моей мысли об этой книге: это не о любви. Не о Боге. Не о жизни в СССР до и после войны. Не о науке. Это - о материнстве. Маруся - неосуществившаяся мечта заставила её быть матерью всем: побродяжке Лазарю, грязному и вшивому, которого привёл в дом муж, бродячей собаке со щенками, беспризорникам военных лет. В ней было столько тепла, что хватило бы на десяток деток, но вместо этого лишь вопрос - за что мне, Господи? Галина - не заслужившая своего спокойного и умного мальчика, пытавшаяся убить его ещё в утробе, измерявшая любовь, в том числе и материнскую, деньгами и купленными вещами, и в итоге - одна, совсем одна в старости, несмотря на то, что у неё есть внучка Лидочка.

Смешные круглые малышата, играющие на площадке, не были гарантией ни от одинокой старости, ни от смерти.

Ну и о Лидочке. Ребёнок, в пять лет оставшийся совсем никому не нужным, не должен и не может вырасти нормальным в эмоциональном плане человеком. Это так и должно быть. Не спасает даже одарённость, как видимо, наследственная в семье Линдтов, хоть и в совершенно другой области.

Лидочка только смотрела угрюмо в сторону и, кажется, даже не особенно радовалась своему несомненному успеху. Видимо, просто дура, решила комиссия, сблизив увенчанные хореографическими лаврами головы и посовещавшись. Дура — это в балете было очень кстати. Дура — это было хорошо.

Кстати, о жёсткости балетных школ - очень сильно написано. Но главное не в балете, а в невообразимой в её положении мечте о доме и двух детках... Это именно они смотрят из окна, когда при попытке самоубийства дух Лидочки витает между мирами...

Где-то в начале книги есть прекрасное описание одной травы, часто используемой в косметике.

Мед апельсинового дерева, малина, амбра, опопонакс и кориандр. Чтобы получить смолу опопонакса, растению Ferula Opoponax наносят смертельную рану. Слезы и кровь этой травы пахнут пряным, чистейшим ядом.

Я хочу вам её показать.
На тонюсеньком ненадёжном стебельке держатся невзрачные цветки, которые могут своим ароматом изменить настроение, течение событий, жизнь. Мне так и кажется, что стебелёк этот - Лазарь, вокруг которого должно было быть множество внуков и правнуков, прекрасных, талантливых, радостных...

Впрочем, много ли вы видели ненапрасных надежд?