Наконец закончила. Не сказать, что домучила - наоборот, читалось гораздо легче, чем я предполагала.

...И все равно неоднозначно. Рвано. Путано. Одна длинная история - скачки из одного времени в другое, из Меттре в Централ, от Аркамона к Булькену, потом к Диверу, потом опять к Булькену - я потерялась. Как будто все происходило одновременно на протяжении пятнадцати лет и в то же время случилось в один момент. Книга-противоречие. Столь нелюбимые мной тюремные будни, описанные языком романов. О драках, смертях, грубых ласках и странных обычаях Жене говорит так, как возлюбленные шепчут друг другу милые нежности.

Я до сих пор не могу сказать, нравится ли мне произведение. С одной стороны - не люблю я тюремную романтику, хоть убей, нет, не ненавижу - просто не понимаю, что может восхищать в таких местах и таких людях. С другой стороны - меня покорило не то, что рассказывалось, а то, как. Прекрасные, воздушные слова, одновременно возвышенные и по-простому сердечные. Отдельные фразы бьют стрелой в сердце как-то почти неощутимо, и ловишь потом себя на мысли, что в который раз ласкаешь взглядом одни и те же строки, перечитываешь и пробуешь на вкус зацепивший чем-то оборот. Мысленно поворачиваешь на тусклом свету этот словесный самоцвет, маленький и прозрачный как слеза, и любуешься призрачным его сиянием, прохладным и трепетным.

Совершенно неожиданно зацепивший Аркамон. Вся книга - повествование имени Аркамона. Мне не нравится он - не нравится ни один из персонажей, включая повествователя - но этот ореол вокруг него, чуть ли не обожествление его по непонятным причинам вдохновляет. Только в моем воображении Аркамон предстает с лицом Монпарнаса из "Отверженных" Гюго.

Перечитывала бы еще и еще раз - но не из-за событий, а ради языка, которым они рассказаны.
Все еще в замешательстве. Наверное, будет лучше не оставить оценки вовсе.