5

Моя работа состоит из двух частей. Первая часть представлена здесь. А вторая — всё то, чего я не написал. Самое важное — именно эта вторая часть.
Л. Витгенштейн

«Яркое» воспоминание университетской поры: первый курс, первая лекция по логике, и преподаватель в самом начале беседы предлагает поставить всем девушкам «удовлетворительно» и на лекции можно не ходить, поскольку «женщины и логика – понятия несовместимые». Не помню, согласился ли кто-то на столь заманчивое предложение (а вот мужские голоса: «мы тоже несовместимы», раздавались), но что касается меня, лучшего стимула для досконального изучения предмета сложно было придумать, никогда больше, наверное, я не была ТАК хорошо готова к экзамену… С тех пор, видимо, я испытываю явное пристрастие ко всем работам, имеющим слово «логика» в названии, остаётся только надеяться на наличие способности хоть что-то понять…

«Зачем люди говорят правду, когда врать гораздо выгоднее?» - по легенде с этого вопроса начался путь восьмилетнего Людвига Витгенштейна в философию. «Логико-философский трактат» - единственная опубликованная при жизни работа философа. Небольшая по объёму она имеет в определённом смысле художественную форму: состоит из отдельных афористически изложенных тезисов, которые расположены в строгой последовательности по ценности высказывания (или по силе производимого впечатления). Цель книги, по сути, поиск универсального «уравнения» или символа, которые могли бы дать философии то, что даёт, скажем, музыке музыкальная нотация, иными словами попытка обнаружить общую форму предложения, которая позволяла бы ясно выявлять сущность любого высказывания.

В течение буквально нескольких лет после публикации книга Витгенштейна стала «библией» позитивизма и одновременно подверглась яростной критике со стороны коллег-философов (но самым беспощадным критиком, надо отметить, был… сам Витгенштейн, впоследствии сказав, что в своём исследовании он исходил из слишком упрощённого представления о структуре мира и ошибочного предположения о едином логическом порядке, присущем и миру, и мышлению). Работу критиковали за неуместный «романтизм» в предисловии – будто эта книга только для «избранных», способных понять, о чём речь; за нарушения требований логики к структуре некоторых умозаключений; за догматизм и, самое важное, за «возмутительный» вывод о бессмысленности философии. Здесь нужно остановиться подробнее.

Ряд критиков увидели в одном из основных тезисов «Трактата» идею «смерти» философии как области знания, что и подверглось, естественно, неумолимой критике. Почти никто из читателей не понял, как потом писал сам Витгенштейн, что за критикой философских проблем – «изгнания метафизики из естествознания» - скрывается этический смысл. В сущности, эта книга не о логике, а в первую очередь, об этике и смысле жизни. Таким «замысловатым» способом Витгенштейн говорил именно о том, что не подвластно словам – этике, мистическом мироощущении, постижении смысла жизни (та самая «вторая часть»). Но то, что не может быть сказано, может быть показано, к чему и призывал Витгенштейн - «явить вовне невысказываемое» делом жизни.

В определённой степени идеи «Трактата» нашли продолжение в системе французского экзистенциализма (и не только, влияние Витгенштейна как на философию, так и на литературу и искусство огромно). Можно, например, увидеть общее, сопоставив вывод 6.371. «В основе всего современного мировоззрения лежит иллюзия, что так называемые законы природы являются объяснениями природных явлений» и фразу из романа Сартра «Тошнота»: «Я знаю, что её (природы) покорность – не покорность, а лень, знаю, что законы для неё не писаны: то, что они принимают за её постоянство… Это всего лишь привычки, и завтра она может их переменить». Или другой пример: герой романа Камю «Посторонний» решил говорить с людьми на языке, лишённом фальши и условности, и оказался обречённым на одиночество и молчание, потому что язык «словно создан для того, чтобы говорить одни условности и высказывать фальшь».

Если попытаться выразить общее впечатление от прочитанного (невероятно сентиментально, Витгенштейн пришёл бы в ярость), то это чувство созерцания интеллектуальной красоты, в сущности, не так важно истинны ли рассуждения Витгенштейна или ошибочны, главное, они – прекрасны.

Лестница Витгенштейна

P.S.
7. О чем невозможно говорить, о том следует молчать.
6. Общая форма функции истинности есть: [p, x, N(x)]. Это есть общая форма предложения.
5. Предложение есть функция истинности элементарных предложений. (Элементарное предложение – функция истинности самого себя.)
4. Мысль есть осмысленное предложение.
3. Логический образ фактов есть мысль.
2. То, что имеет место, что является фактом, – это существование атомарных фактов.
1. Мир есть всё то, что имеет место.

Вот она, та «лестница», по которой читатель должен подняться за границы мира, туда, где находится смысл. Только так можно «правильно увидеть мир», жаль, что рассказать об увиденном не представляется возможным…