4.5 В главной роли – кувшин:))

У литературоведов бытует небезосновательное мнение, что романтизм не очень-то преуспел в области комедии. Тем интереснее было познакомиться с комедийным текстом, вышедшим из-под пера романтика. И надо сказать, что ему удалось создать по-настоящему смешное произведение.

Голландская деревушка. У крестьянки Марты ночью кто-то разбил кувшин, тонко расписанный сценами из истории Нидерландов XVI века. В ответ на ее жалобу начинается судебное следствие, отягощенное тем, что в нём принимает участие неожиданно приехавший чиновник из города. Да-да, это ситуация ревизора, как позже будет у Гоголя! И у немецкого писателя тоже показан страх судьи перед ревизией, его надежда поправить дело взяткой, ведь бумаги в суде в полном беспорядке, «подобны Вавилонской башне». И тоже в «присутственном месте» обнаруживаются вовсе не подобающие вещи, но только не пресловутый арапник, а следы пирушки – сыр, колбасы, фляги (эти мотивы тоже можно увидеть в русских комедиях, например, в «Ябеде» В. Капниста). Вообще пьеса свидетельствует о том, что Клейст хорошо знал мировую комедийную традицию: в ней есть и «судный» сюжет, и расхожая любовная интрига – соперничество за героиню, и устойчивое представление о чиновниках как лихоимцах и пьяницах, и мотив сломанной кареты, и счастливая развязка с наказанием порока и торжеством добродетели. И совершенно комичный антигерой – плешивый и хромой деревенский волокита судья Адам, вздумавший приударить за юной дочерью Марты Евой (обратили внимание на комически обыгранные знаковые имена?).

Но всё же главным героем неожиданно оказывается… тот самый разбитый кувшин. Мы знакомимся с его весьма примечательным «портретом» и непростой «биографией» из подробного рассказа Марты, его последней владелицы. Вся анекдотическая ситуация разворачивается вокруг поисков того, кто повредил столь редкостный кувшин, и заканчивается репликами Марты о нём же.

Мне совершенно непонятно, почему в некоторых рецензиях на ЛЛ возмущенно спрашивают, а комедия ли это вообще. Конечно, комедия! Как отметил кто-то из немецких писателей, «со времен Фальстафа в области комедии не было создано ни одного персонажа, достойного хотя бы развязать шнурки на башмаках деревенского судьи Адама». Здесь масса уморительных сцен, положений, словесных каламбуров (например, физическое падение Адама пародийно соотнесено с грехопадением его тёзки-праотца). Мастерски построены бойкие диалоги, пикировка действующих лиц, обмен краткими репликами. И это самое начало XIX века! Не знаю, как всё это выглядит в оригинале, но вот в переводе Б. Пастернака просто прекрасно. Обидно только, что драматург, так замечательно владевший комедийной техникой, создал всего одну пьесу в этом жанре.