5 «Ne dlya tovo my na beli svet popali, chtoby obschatsya s bogom»

Эту книгу (и, в частности, ее экранизацию) мне советовали знакомые уже год, и вот — наконец-то я ее прочитала (фильм еще впереди). Сказать, что мне понравилось — значит, ничего не сказать! Данный роман можно читать двояко и относиться к главному герою по-разному в каждой из частей книги, но что точно ясно: автор «попал в яблочко», в корень проблемы века (если не веков).

Почему можно читать двояко — это одновременно и антиутопия, и сатира. Со стороны сатиры видим неявное порицание автором насилия и развития героев-подростков того времени, или, как сами герои себя называют, «nadtsatyh». Главный герой, Алекс, вместе со своими друзьями («kodla») занимается грабежом и зверским насилием обычных людей — именно поэтому его правильнее рассматривать как антигероя, а не героя. Антиутопические же черты проявляются здесь в виде осуществления того самого «заводного апельсина», выведенного в название книги (без спойлеров объяснить полный смысл заглавия будет сложно).

Частей в книге 3 (каждая состоит из 7 глав, столько же и смертных грехов), и каждая из них отражает определенный момент жизни Алекса, называющего себя «ваш скромный повествователь» (весь роман написан от первого лица). Первая часть максимально реальна, состоит из сплошного разбоя и того самого «крючка», запускающего конфликт и фантастический процесс во второй части. В третьей части герой словно меняется ролями со своими жертвами, и многие его действия возвращаются бумерангом. Финал же расставляет все точки над i и ознаменовывает собой начало нового периода жизни главного героя. Какое оно, будущее? Этот вопрос, скорее всего, останется без ответа.

Говоря о структуре текста, невозможно не упомянуть отличительный прием автора — в оригинале в жаргон «nadtsatyh» входили обычные русские слова, но переданные на английской раскладке; при переводе их решили сохранить в первоначальном виде (но не все, если верить переводчикам книги. Что-то все же было переведено). Согласно переведенному тексту, в упомянутый жаргон входят как бранные и уничижительные слова, так и обычные, но тем не менее подражающие звукам и олицетворяющие вкусовые предпочтения персонажей («tschai», «moloko» и т.д.). Данному жаргону даже были посвящены лингвистические исследования)

Еще текст прекрасен обилием интересных определений каких-либо процессов или периодов жизни. Например, школу главный герой мягко называет «великим храмом бессмысленного учения»; «вылечившие» Алекса назвались «первым Государственным Институтом Исправления Преступных Элементов», а уже изменившегося героя одна из его жертв нарекает «машиной, производящей добродетель без права выбора».

Читать про деяния персонажей-подростков очень мерзко (особенно, в первой части), но именно это и создает эффект «проживания» книги своими глазами и чувствами. Весь роман буквально проходит через читателя, невозможно относиться к нему равнодушно. Именно это меня в нем и покорило, теперь с чистой душой могу смотреть фильм Стенли Кубрика.