5 Летний свет детства

Отпуская тонкое, густо испещрённое чёрно-белым изящным орнаментом, крылышко бабочки последней страницы, пальцы непроизвольно пытаются задержать в румяном июльском воздухе неуловимую пыльцу ощущений. Тщетно. Ведь разве может рассеяться матовой пудрой тленного момента то, что ласково освещает глянцевым угольком уютную нишу сердца? Потому что, кажется, Туве Янссон собрала в "Летней книге" миллиарды невесомых песчинок воздушного детства, мягко осевших на дне каждого сердца. И стоит лишь трепетно поворошить их...как они слагаются в радужную искру, трогательно освещающую лучом света из прошлого сумеречный путь в будущее.

Вот и малышка София невольно собирала свою собственную сердечную коллекцию заветных пылинок. Разумеется, об этом она пока не знала. Она просто дышала в ритме летнего детства, вдыхая вкусный нектар родного Финского залива, укрываясь от всех северных ветров тёплым крылом бабушкиной любви. Девочка жадно впитывала буйство контрастов мироздания, безрассудно нанизывая бусинки дней на священные чётки памяти, а бабушка изредка распускала свои, отпуская крошечную бусинку в пухлые ладошки внучки, вспоминая далёкое прошлое.

Если ласково прищуриться воображением, становится вовсе не сложно увидеть две струящиеся тени на багрянцевых лоскутах закатного покрывала можжевельникового утёса. Видите аккуратную старушку в широкополой шляпе, выпускающую графитовое колечко сигаретного дыма в стальную барашковую шерстку небес? А очаровательного чертёнка, кружащего возле её узловатой правой руки, неловко упирающейся в опорную палку? Да, это София с бабушкой. И если нежно прислушаться... их можно даже услышать. София любознательна и задаёт бабушке множество вопросов. Например: выглядит ли рай, как лужок? Кто такие поющие гагарки? Почему любимый кот охотится на милых птичек, если есть противные крыски? Как живут венецианские семьи в режиме вечного погружения под воды канала? И можно ли называть бабушку мамой, потому что мамы нет?.. Такая чистая простота восприятия окружающего позволит читателю почувствовать себя невидимой частью финской панорамы и... посредством опущений Софии... с удовольствием потискать рыбацкого котёнка Маппе, с бесстыдством распевать непристойную бабушкину песенку, с трепетом уснуть в зябком одиночестве палатки, с ужасом разглядывать костяные скульптуры бабушкиного творчества, с ревностью отвоёвывать бабушку у подружки Недотроги, с горечью оплакивать судьбу дождевого червячка, придумав печальный трактат о нелегкой доле жалких мелких животных, с придыханием готовить волшебное снадобье для спасения папы от возможных бедствий... И всюду взрослым отражением малышки будет бабушка, обладающая неугомонным сердцем озорного ребёнка, покрытого паутинными болезненными маршрутами морщин опытной пожилой женщины. Да, порой, её методы воспитания несколько сомнительны... Но кажется нелепым осуждение усталой души в неловком, но искреннем стремлении сохранять зыбкую гармонию... Поэтому, наблюдая трепетный тандем двух возможных воплощений женской сущности - темпераментной внучки и характерной бабушки, уверена, что грустная улыбка нежной бабочкой плавно согнет строгую линию губ любого читателя.

Отпуская тонкое, густо испещрённое чёрно-белым изящным орнаментом, крылышко бабочки последней страницы, признаю: книги сами нас находят по незримому капризу читательской кармы. Потому что данная повесть госпожи Янссон оказалась для меня настоящим подарком! Краткие зарисовки из жизни маленькой девочки, в грустных и радостных полутонах приумножающей летние воспоминания в рыбацком домике на волшебном острове детства, пленяют чистотой вечных истин, где образ старенькой бабушки дополняет наивные оттенки лазурной юной линии произведения сочным контрастом чернильного цвета житейской мудрости, умноженной на самоотверженность и любовь. Сколько подлинного тепла, окутывающего отношения между близкими, просыпалось искорками любви в моё читательское сердце, робко приникая к уголькам памяти! Ведь книга совместила в себе чудесный пучок света, реющий лучистыми струйками универсального тепла необъятного солнца сквозь тернии памяти нашего прошлого - в полумрак неизвестности нашего будущего. Летнего света детства.