5 Так вот вы какой! Нестор Северов!

Люблю книги Садовникова со малых лет - "Спаситель океана", "Продавец приключений" - вот это все, полное абсурда и теплого юмора, могла перечитывать снова и снова. Ну и "Большую перемену", который фильм, люблю, чего уж там. И я знала, что фильм-то по книге, но аннотации на книгу все какие-то откровенно унылые. А книга-то, книга! Она такая!.. А там такое!..
Думаете, Нестор Петрович - это тот смешной лопоухий учителишка? Ха-ха. Он знаете ли, тот еще товарищ! После своего провала в аспирантуру он идет искать дно - водку пить (ну а чо, в самом деле, все великие так делали), не получается - ладно, ищем дальше дно, идем на вокзал снимать проститутку (и ведь нашел! 1962 год, на минуточку). И после всех приключений, утомленный, ложится спать и что, вы думаете, ему снится? Нет, не Полина. Нет, тут нужно только цитировать:

— Ну, учитель, учи, как пользоваться этой штуковиной. Мы все в первый раз и, надо полагать, последний, — торжественно предлагает один из моих товарищей по суициду.

— Учитель-мучитель, — печально шутит второй.

Мне уже откуда-то известно: они — мой класс, а я — их учитель. И я начинаю урок:

— Крюк — одно из великих изобретений дерзновенной человеческой мысли, наряду с колесом и порохом. Он состоит из стержня и собственно изогнутого жала. Именно за него покидающий этот бренный мир и цепляет свою верёвку. Или прочный шнур, что кому больше по вкусу. Вот и всё на сегодня, а может и навсегда. Я тоже новичок, у меня дебют, как и у вас.

— И это действительно всё? А я-то думал, — разочарованно тянет третий. — А мне сказали: «Нестор Петрович вам покажет всё. Он — дока!» — передразнивает он кого-то, неизвестного мне. — И показали! Спасибо!

— Нестор Петрович! Вешаться так вешаться, не вешаться так не вешаться, нечего разводить бодягу, — раздражается четвёртый, тучный, мужчина…

У самого нет шеи — голова лежит прямо на плечах, как шар. Тройной подбородок сразу перетекает в грудь. «Да и какой крюк выдержит эту тушу?» — спрашиваю я себя.

Их бесцеремонность меня уже коробит. Я для них всего лишь школьный учитель, — и какой со мной разговор? — а будь я хотя бы для начала аспирантом, они бы мне пели хвалебные гимны. И пятый, подтверждая мой невесёлый вывод, начинает капризничать:

— Нестор Петрович, мне не нравится этот крюк, какой-то он несовременный. Я вешаться на таком не намерен. Хочу модный крюк!

Ну прелестно же?
Конечно, в повести есть много триггерных моментов для современного читателя. И Нестор Петрович, который нам рассказывает свою историю, очень часто кажется эдаким омерзительным павлином, самолюбования выше крыши. Но все это прощаешь ему за искренность по отношению к ученикам; он прекрасно понимает, каково это - отработать на заводе целую смену, а потом идти учиться; иметь на руках двух-трех детей, кормить-обстирывать - и вечера тратить на трудную учебу, а не на отдых.