5

Правда или ложь во спасение?

Что важнее для человека – горькая правда или сладкая ложь? В теории мы, даже не задумываясь, ответим, что первое. Однако на практике, то есть, поставленные в порой жесткие рамки реальных жизненных условий и обстоятельств, наверняка мы выберем второе. Люди могут жить во лжи десятки лет – и жить при этом счастливо, даже не подозревая о том, что они обмануты кем-то и, прежде всего, самими собой. Горькая правда же – а правда, особенно тщательно скрываемая, почему-то так часто оказывается несладкой – порой оказывает разрушительное воздействие на человека. Современный мир устроен так, что человек поневоле должен подстраиваться под него, даже если это противоречит его внутренним принципам. И «идеальные требования» - «требования, которыми нельзя поступаться без вреда для своей души» - оказываются лишними в этом мире.
Да и что такое идеал? Настоящих идеалов в мире практически не существует, чаще всего мы создаем себе их сами. Тогда не очередная ли это ложь человека самому себе, направленная на поддержание внутреннего равновесия? Но и идеалы у всех разные: у кого-то это самообман, поддерживающий ровное дыхание спокойной, умеренной и счастливой жизни, а у кого-то идеал превращается в требования по отношению к себе и к остальным – требование жить по правде, по совести, по справедливости.
В идеале последнее должно быть нормой. Но что есть идеал? Ложь самому себе…
Выступая против тенденций романтизма, Генрик Ибсен создает пьесы, в которых ставит злободневные вопросы, поднимает проблемы, актуальные и по сей день. «Дикая утка» становится одной из самых реалистических пьес норвежского драматурга. Не всегда легко бывает возродиться и начать жизнь с чистого листа, зная и помня свои прошлые ошибки. Возможно, на это способен сверхчеловек, такой, как Грегерс; но не все – сверхлюди. Большинство людей куда проще, и не каждый занят поиском своего духовного идеала или осознанием великого предназначения человечества. Ибсен обращает внимание на другие заботы людей – воспитание ребенка, достижение тихого счастья в кругу семьи, осуществление заветной мечты… В которой из пьес Ибсен отвергает идею сверхчеловека, превознося над ним человека обычного, простого, но – настоящего. И если так трудно бывает начать жить заново, тогда не лучше ли не погибать намеренно вовсе, чтобы не было необходимости возрождаться? Может быть, и другим тогда лучше не рисковать, ставя эксперименты над жизнями этих, невинных, людей? Каждый человек сам ответственен за свою судьбу и за свою жизнь, и только ему решать, как ею распоряжаться. Каждый имеет право на мечту, на свой собственный маленький мирок, на свой «идеал», не притязающий на права других и не выдвигающий своих требований. Каждый имеет право на свое собственное маленькое безумие, даже если на самом деле оно оказывается иллюзией, даже если грезы нелепы, будь то охота за медведями на чердаке дома или изобретение «велосипеда».
Никакое в мире требование, никакие законы нравственности не стоят детских слез. Не стоят жизни ребенка. Иначе могут ли они называться идеальными? В таких требованиях, в таких искусственных законах, более нелепых, чем грезы-иллюзии, куда меньше человечности, куда меньше любви и жалости и куда больше фальши (в требованиях, где так много говорится о правде!), чем в простой, обыденной, но спасительной «житейской лжи», которая оказывается лекарством от болезни под названием «Реальность». Под давлением «идеальных требований» детское сердце, чуждое неискренности, разбивается. Разбивается на мелкие осколки. Эта жертва отцу, сперва навязанная «требованиями», а затем добровольная, прячется под маской жертвы в виде застреленной дикой утки, а оттого становится еще страшнее. Ах, Хедвиг, милая Хедвиг! Ведь что может быть еще страшнее, чем твое разбитое сердце, чем разбитая жизнь ребенка? Неужели только такой ценой снова возможен будет мир в твоей семье, неужели нет другого пути, чтобы вернуть любовь к тебе твоего отца?..

И символом всего становится она, злополучная дикая утка, подстреленная на охоте и принесенная в дом. Теперь она живет на чердаке вместе с не то кроликами, не то медведями, постепенно разрушая этот полуреальный-полуволшебный мир, такой сказочный и такой зыбкий. Объединяя всех героев вокруг себя, она постепенно становится их центром: каждый находит в себе ее – дикую утку, которая «идет ко дну, вцепляется там в водоросли и зарывается в тине»... Да и сам чердак с его сказочными существами – действительно, чердак ли? Уж не пучина ли это морская?..

Есть ли выход из этого замкнутого круга и, если есть, как и где его найти? Доктор Реллинг ставит точный и меткий диагноз тем, кто успел заразиться «горячкой честности», а вместе с ним прописывает и лечение:

О, жизнь могла бы еще быть довольно сносной, если бы только
оставили нас в покое эти благословенные кредиторы, которые обивают у нас,
бедных смертных, пороги, предъявляя к нам идеальные требования.