5 Спойлер Восхитительно. И страшно актуально

линия, не столько сюжетная, сколько идейная, сквозящая в романе и касающаяся... как бы это обозначить?
множественной личности, тысячи душ, живущих в одном человеке — мне представляется одной из важнейших.

финал, в котором рассказчик и Шварц меняются именами и, на что намекает Ремарк, меняются судьбами, — чрезвычайно интересен с той точки, что сам Ремарк, я уверен, пережил этот мучительный выбор между Америкой и Иностранным легионом. и, наверное, страшно хотел выбрать второе — не зря Шварц, который подобно Ремарку был уроженцем Оснабрюка, предпочел именно противостоять варварам с оружием в руках. Шварц, как я предполагаю, как бы осуществляет невоплощенную мечту Ремарка.

крошечная мушка в предпоследнем абзаце, пожалуй, квинтэссенция идейного содержания романа, скрытого довольно плотной завесой сложной фабулы, интересной структурой романа и, конечно, витиеватым слогом большого мастера, — всякая мушка погибнет рано или поздно, но бесчисленные миллионы сгинут бессмысленно и бесславно, а та, «застывшая в мгновение смертельной борьбы», окажется сильнее природы и сильнее времени, переживет тысячелетия и станет предметом искусства.

и роман, описывающий бегство из ада к земной человеческой жизни, к миру, где нет войны, нет гестапо и абсолютное зло бушует где-то далеко за океаном, в самом своём конце становится романом о сопротивлении, о борьбе и об их острой необходимости.

Рут бросит рассказчика, тогда как Элен навсегда пребудет со Шварцем.
Шварц отправится жить яркую, переполненную смыслом жизнь, которая становится синонимом слова борьба, тогда как рассказчик будет доживать жизнь призрака, мечтая об Элен и пытаясь отыскать следы Шварца.

«— Мы никогда больше не увидимся, — ответил он. — И это к лучшему. Я рассказал вам слишком много для того, чтобы хотеть вас видеть.
Я не был в этом уверен. Могло статься так, что он позже именно поэтому захочет меня увидеть.»

однако все обернется с точностью до наоборот и Рассказчик приедет в послевоенный Оснабрюк искать Шварца...
искать свою непрожитую жизнь

на мой взгляд, финал романа превращает его из антивоенного, каким представляется изначально, в оду необходимости сопротивления злу

то есть как оду?..

на эту необходимость содержится намек, который можно увидеть, а можно не увидеть, который можно интерпретировать так, а можно как-то иначе...

и в этом, на мой вкус, главная художественная прелесть и воплощение колоссального мастерства — сказать о необходимости сопротивления злу и не звучать при этом как нелепый, до убожества смешной адепт дешевых квазирелигиозных идей, как пропагандист, как активный борец "за всё хорошее и против всего плохого"

сказать о необходимости сопротивления злу, ни разу, ни словом, ни запятой, ни пробелом не опустившись до третьесортной патетики, которую традиционно исповедует в качестве своего единственного стиля те, кто вещают о необходимости сопротивления злу из уютных квартирок и мирных радио- и телестудий

финал взрывает, в самом лучшем смысле этого слова, все предыдущее