4.5 «Хорошо хоть, что носки не рваные, а то куда же я с рваными носками»

Я есть читатель. Я нажимаю выключатель, и лампочки в люстре на потолке гаснут. Я отключаю шнур питания ноутбука, я выдергиваю один за другим usb-кабели, отсоединяю мышку, выдергиваю штекер наушников. Нажимаю кнопку завершения работы Windows. Я отключаю телефон. Я отключаю фитнес-браслет на руке, не то, чтобы это было необходимо, но если начал отключать все электрические устройства, то остановиться уже сложно. Я бы отключил и электронную книгу, но это единственный вид книги, который имеется у меня этой ночью. Я прячу под одеялом свое тело от внешнего мира. Я отключил провод, соединяющий мой мозг с интернетом. Я читаю. Я стараюсь уйти в мир книжного настоящего сумасшествия от мнимого сумасшествия реальности.

Я есть туман. Я аморфно растекаюсь по помещению и делаю вид, что меня нет. Меня не все видят, но любой может во мне спрятаться. Сделайте глубокий вдох. Одурманьте свое сознание. Не думайте. Все хорошо или будет хорошо в ближайшем будущем. Смотрите телевизор по расписанию, верьте президенту, не думайте.

Я есть сын индейского вождя Бромден. Я жертва чудовищной войны и заложник детских травм. Я не захотел традиционно (и как поступило большинство моих соотечественников) убивать собственное достоинство алкоголем, я поступил радикально, лег в психбольницу. Да, я кукушка, лечебница – мое гнездо. Я вижу провода, соединяющие людей, я вижу туман. Я много что вижу, но не говорю. Молчание – мой метод спрятаться от мира. Во мне 2 метра и 1 сантиметр, но я маленький. Точнее был маленьким, пока не случились перемены. Я сумел в итоге пробить окно реальности, мое будущее неопределенно.

Я есть старшая сестра психиатрического отделения. Мое фамилия в оригинале – это храповик или шестеренка. Я часть системы, ее важный винтик, и этим горжусь. Кто-то должен делать грязную работу, очищать мир от подонков, ограждать граждан от сумасшедших. Я прошла войну, не запятнав своего накрахмаленного халата. Я лучшая, я безупречна, я уничтожу всякого, кто осмелится не играть по моим правилам. Ради всеобщего блага, разумеется.

Я есть Макмерфи, бунтарь и самопровозглашенный лидер, одиночка поневоле. Я трикстер, но не герой, не такой уж борец с системой, каким меня изобразили в фильме. Я почти обыграл всех, но запутался в проводах. Из некоторых больниц сложнее выбраться, нежели из плена в Китае. Мой любимый покерный термин – блеф. К сожалению, блеф в реальной жизни не получился.

Я (меня нет) покойник. Я не назову своего имени. Но буду председательствовать на нашем собрании. Меня убила личная несвобода. Не та, которую дают стены лечебницы. А та, которая внутри меня. И я, не имея на то права, осужу всех представившихся до меня. Я осуждаю Макмерфи, потому что на его руках кровь, а в кармане чужие деньги. Я осуждаю сестру Гнусен (она же Рэтчед), потому что благодаря таким как она государство укрепляет свое право на насилие, реализуемое хоть в карательной психиатрии, хоть в карательных отрядах, расстреливающих мирное население на войне. Я осуждаю даже индейца Бромдена за то, что вырасти смог только за счет других. Я осуждаю туман, но понимаю, что туману безразлично мое осуждение. И я безусловно осуждаю читателя, за его чувство бессилия перед миром, за страх и отрицание, за тот ужас, который происходит за окном, от которого он спрятался за плотной шторой и под шерстяным одеялом. На твоем окне, читатель, нет решетки, только стеклопакет. Но ты никуда не выйдешь. Ты будешь сидеть в своей ловушке культуры, науки и абстрактного, далекого от жизни гуманизма. Тебе читатель нечем оправдаться, молчи.

Шумит весенний дождь. Трупы далеко за границей положили в сырую землю. В Вавилоне закончились строительные работы. Перелетные птицы поют песни. Интернет-кабель змеей притаился в ворохе бумаг…