4 Извините, сплошной спойлер))

История любви у каждого своя. У каждого. Пусть она закончится крахом, угаснет, пусть даже не начнется вовсе и останется в воображении, но от этого она не станет менее реальной. Наоборот, она может стать даже более реальной.

И сразу понятно, что это книга о любви. История одной любви, рассказанная одним из участников этой истории. На минуточку отвлекшись от самой истории, её сути, хочу сказать как меня поразил рассказчик, Пол, тот, кто начал рассказ о себе девятнадцатилетнем, влюблённом в сорокавосьмилетнюю Сьюзен (чувство взаимно, если что). И о себе девятнадцатилетнем он говорит "я", полностью идентифицируя себя с собою, разделяя то, что чувствовал, думал и знал тогда с тем, кем стал теперь.

Если повезёт, то при должной осторожности можно прожить жизнь, не подвергая испытаниями свою храбрость, а точнее - не обнаруживая свою трусость.

Время спустя, когда влюблённые уже живут вместе, когда Пол начинает терять себя, растворяться в своей любви, в своей постоянной заботе о возлюбленной, а затем, в бесплотных попытках бороться с её зависимостью, Пол нынешний переходит в своем повествовании на "ты", то есть он уже ведёт диалог с собой тогдашним, оставаясь близким ему, но уже не будучи им.

Хороший секс лучше плохого. Но лучше плохой секс, чем никакого вовсе, за исключением тех случаев, когда отсутствие секса всё же лучше, чем плохой секс. Единоличный секс лучше, чем никакой, за исключением тех случаев, когда отсутствие секса всё же лучше, чем единоличный секс. Тоскливый секс всегда намного хуже хорошего, плохого, единоличного и никакого. Тоскливый секс - самый тоскливый из всех.

И наконец, в самой драматичной, последней части, Пол, в рассказе о себе, переходит на "он", отстраняясь от себя, глядя на себя со стороны. Что это? Возможно, неприятие своих действий? Мне кажется, ему до сих пор настолько больно, Пол настолько погряз в ситуации, так ужасно не видит пути для её разрешения (а кто бы на его месте увидел?), что ему проще рассказывать, жалеть, осуждать и сопереживать постороннему, который странным образом оказался на его месте. Конечно, на этом фоне оптимистичным выглядит финальное "я" героя, возвращение, принятие себя, своей истории, и фраза, вычёркивая которую, он восстанавливал:

"В любви всё есть правда и всё есть ложь; это единственный предмет, о котором невозможно сказать ничего абсурдного".

P.S.: Одну за другой я прочитала три книги Барнса "Нечего бояться", "Предчувствие конца" и "Одна история", поскольку объединяет их общая тема смерти, воспоминаний и любви. Три недели после прочтения "Одна история" казалась мне слабейшей из трёх книг. Я не могла понять её назначения, пока не задумалась о местоимениях. Бог в мелочах, как обычно)) И мой нижайший поклон Елене Петровой, бессменному переводчику Джулиана  Барнса.