2.5 Друзей полный фургон

Прежде чем читать “Лолиту”, нужно взглянуть на мемасик:

А точнее, в правый нижний его угол:

Если периодически представлять себе, что автор писал роман именно с таким лицом, многое становится на свои места, и в целом понимать его проще.

Ведь трудно всерьез воспринимать текст, с первых страниц встречающий тебя неироничным использованием выражения “огонь моих чресел”. Звенящую пошлость тутошнего языка можно списать на “ненадежного рассказчика”, а точнее, “безвкусного рассказчика”. Сам-то Набоков писать умеет, я его “Защиту Лужина” читал. Главный же герой “Лолиты” - некто под псевдонимом Гумберт Гумберт, чьими записками и является роман, представляется мне эдаким Петросяном с лицом Артура Пирожкова, который, помимо затасканных сальностей, злоупотребляет шуточками и каламбурами уровня Одноклассников. Вообразим ситуацию: прямой эфир на Первом канале, на сцене большого концертного зала вышеописанный кентавр:

мне негде было преклонить голову (чуть не написал: головку)

Взрыв записанного заранее хохота, камера выхватывает группку сильно подувявших дам с прическами а-ля Валентина Терешкова, которые заливаются смехом, промакивая глаза платочками с цветочным узором.
Пирожков-Петросян плотоядно ухмыляется, купаясь во внимании женщин пост-Бальзаковского возраста, и продолжает:

я спросил у мистера Ваткинса, совершенно ли он уверен, что моя жена не телефонировала; и как насчет койки? Койкинс отвечал, что нет, не звонила (покойница, разумеется, звонить не могла) и что если мы останемся, покойку поставят завтра

Ах, Гумберт, ах, шутник! Какой каламбур, какая игра словами! А какая фонетика, браво!

Вообще, у “Лолиты” примерно такой состав:

50% кринж

40% педофилия

10% интересная психологическая драма

Если первый компонент романа я уже проиллюстрировал, перейду ко второму.

Гумберт Гумберт, хотя и выглядит в моем воображении как секс-символ для перезрелых дам, является педофилом. Не “путинским педофилом” который отъезжает в тюрьму за то, что посидел на лавке рядом с семнадцатилетней кобылой, у которой половых партнеров наверняка было в несколько раз больше чем у него; а в изначальном понимании - человеком, испытывающим половое влечение к неполовозрелым девочкам. Главный герой педофил - это понятно, но Набоков упускает из внимания, что читатель-то не обязательно педофил. Я, например, не педофил. По этой причине мне не очень приятно на протяжении почти пяти сотен страниц читать про то, как его заводит пушок на лодыжках, синяки на коленках, соблазнительная впадинка между мальчишеских лопаток и все такое прочее. Поймите правильно: при определенном усилии воображения я могу даже представить себя женщиной, которая занимается сексом с мужчиной. Но для меня это также будет крайне неприятная фантазия, поскольку я не гей и не трансгендер. А тут тебя насильно погружают в педофильскую фантазию, роман-то дочитать надо!

Если что и есть хорошего в педофильской составляющей “Лолиты”, так это иллюстрация из детства героя на тему того, почему обществу требуется секс-позитив и секспросвет. Если бы не болезненная забота узколобых взрослых о “нравственности” детей, у маленького Гумберта случился бы нормальный здоровый подростковый секс, и не случилось бы незакрытого гештальта, который он пытался закрыть на протяжении всей жизни с разрушительными побочными эффектами.

Завязка здешней психодрамы многообещающая. Про человека, который чувствует свою тотальную беспомощность перед лицом внутренних демонов, боится их и ненавидит; в то же время до безумия жаждет тех миражей наслаждения, которые они ему сулят, но ненавидит еще больше за то, что эти наслаждения противозаконны, аморальны и подразумевают причинение вреда другим. Люди, которые оказываются в плену своих пороков (маньяки, некрофилы, педофилы) всегда вызывали у меня жалость и сочувствие, поскольку общество склонно демонизировать их так, словно такое поведение - их осознанный выбор. Тогда как это лишь психическое отклонение, и первый, кто от него страдает - сам носитель. И в “Лолите” это очень хорошо показано: бедный Гумберт, страдающий от порочных желаний, неудовлетворенной похоти, паранойи, самобичевания с одной стороны, и малолетняя девочка, скажем так, весьма легкомысленного поведения, с другой. Кто в этих отношениях жертва, для меня очевидно. Осуждаю, если что! Осуждаю!

К сожалению, интересные темы приходится соскабливать в следовых количествах со стенок пробирки, из которой читатель предварительно вынужден хлебнуть ядреного педо-коктейля.

Как итог, дочитал лишь до середины. Не осилил.