5

Сначала книга меня не слишком радовала. Буквально в каждом втором стихотворении бесконечные повторения слов "люболь" и "солоно". Да, люболь — это интересная находка для несчастной любви. Но когда повторяется вновь и вновь, утомляет. К тому же из таких любовно-страдательных стишков я выросла лет -дцать назад. Собственно в том самом 2004, когда они были написаны, я бы от них была в немом восторге, ведь буквально каждое первое про мои неразделенные любви. Но сейчас...

К счастью, буквально страниц через 12-15 ситуация начала меняться в лучшую сторону. Всё больше стихов не про любовь (а если и про любовь, то хотя бы не про несчастную, либо не персонализированную). Повторения исчезли. Начались отсылки к любимым Бродскому и Маяковскому тут и там. К литературным персонажам, к деятелям искусства. Сама манера изложения стала более.. зрелой. В какой-то момент я начала думать, о какое классное стихо, надо отметить стикером, чтобы потом вернуться, перечитать. Но сначала было лень вставать, идти за стикерами, а потом нравиться стало практически каждое первое. И я поняла, что книгу буду перечитывать еще не раз и не два, просто пролистывая первые несколько страниц.

Одни стихотворения вызывают улыбку, от других слезы клокочут в горле. Одни мелькают короткими, обрывочными строчками — не стих даже, набросок, ритм, другие льются словно песня, ложатся на душу, как музыка. Одни в строгом академическим стиле, другие раздолбайские, с матом. Но почти все близкие. И мне, как бывшему стихоплету, было даже немножко завидно, что это написала не я. Что не во мне зародились эти мысли, рифмы, такие созвучные моей жизни и моему мироощущению. И захотелось, как много лет назад, взять блокнот, ручку, и писать, писать, изливая на бумагу в клеточку этот мир.

Я по-настоящему благодарна игре за то, что она привела меня к этой книге. Она пришлась к месту, ко времени. К сердцу. Зацепила до самой глубины души. Проглотилась за один вечер, не смотря на то, что иные стихи я перечитывала дважды (трижды, многожды). И хочется теперь прочесть другие сборники Веры. И страшно — что в них она предстанет иной и разочарует.

Твердая пять.