5

Для начала немного об авторе. Виктор Максимович Жирмунский, (1891–1971), русский литературовед, лингвист. Академик АН СССР, член-корреспондент Баварской, Британской, Датской, Немецкой академий наук, почетный доктор наук многих европейских университетов. Основными направления его научной деятельности: сравнительное литературоведение, одним из родоначальников которого он является; немецкий романтизм и поэзия. Гумилев назвал Жирмунского «Сент-Бевом русского акмеизма». И, как вы понимаете, очень интересно было почитать труд такого ученого-современника на творчество Блока.
У меня Блок ассоциировался, во-первых, с «Незнакомкой» с ее «Дыша духами и туманами» и, во-вторых, с фразой Рождественского (?) на тему того, что революция должна была произойти только для того, чтобы Блок написал «Двенадцать». Уж не знаю, откуда в голове взялась эта фраза, но сидела прочно и вызывала какой-то подсознательный негатив, распространяющийся на саму поэму. Мало я читаю поэзию. Почему? То ли, трудно ее читать в метро, а основное место чтения именно там, то ли как-то теряюсь я от количества символов, которые льются потоком на сознание, и в какой-то момент понимаешь, что восприятие остается только на уровне эмоций и смысл ускользнул. Может быть, так и должно быть, я не знаю, но процесс чтения очень необычен. Но бывают такие книги и лекции по литературоведению, которые срабатывают как внутренний щелчок. Так у меня было с «Лекциями по русской литературе» Набокова в части «Мертвых душ», так сработал Бахтин с «Проблемами поэтики Достоевского», так я снова открыла для себя Кафку, после прослушивания лекций Жаринова. Они открывают какой-то новый смысл, причем очень важно заметить, что смысл этот не навязывается, а ты его принимаешь внутренне, чувствуешь, что это так. Именно таким образом и подействовала на меня книга Жирмунского.
Что поразило:
1. Сравнение Блока и Достоевского. Это просто как специально для меня. Жирмунский проводит параллель между путем Блока от возвышенной возлюбленной, поэта Прекрасной Дамы до «идеала Содомского» и словами Достоевского о красоте: «Тут дьявол с богом борется, а поле битвы - сердце людское».

«Мистическая жажда бесконечного, искание небывалых, безмерных по своей интенсивности переживаний, мгновений экстаза - пусть в грехе и страдании, однако сохраняющих или обещающих тот "привкус бесконечного", без которого обыденная жизнь кажется однообразной и бессодержательной в своих простых и скромных страданиях и радостях. В этом смысле, как было уже сказано, взволнованное предчувствие явления Божественного в чистой и непорочной юношеской любви порождается тем же устремлением, как страстные и грешные увлечения последних лет. "В Содоме ли красота?" И там и злее поэт-романтик является искателем, бесконечного счастья.»

После такого сравнения мне сразу захотелось взять трехтомник Блока и медленно читать стихотворение за стихотворение, поэму за поэмой, чтобы проследить это превращение, этот путь от возвышенного до низменного.
2. Поэтическая метафора, а вернее ее развитие. Особая и очень интересная тема, которая для меня стала выступлением иллюзиониста. Превращение уже ставших обычных «жемчужных звезд» и не менее избитого «небесного купола» в новую необычную метафору поразило мое воображение:

Мы называем метафорой употребление слова в измененном значении (т. е. в "переносном смысле"), основанное на сходстве. Так, звезды напоминают жемчуг; отсюда метафоры - "жемчужные звезды", звезды - "жемчужины неба". Небо напоминает голубой свод купол или чашу; обычные метафоры литературного языка - "небесный свод", "небосвод", "небесный купол"; более редкая, специально поэтическая метафора - "небесная чаша". Оба метафорических ряда могут вступить в соединение; тогда звездное небо становится - "жемчужной чашей". Такое метафорическое иносказание обладает способностью к дальнейшему самостоятельному развитию, следуя внутреннему, имманентному закону самого поэтического образа. Если небо - жемчужная чаша, то чаша может быть наполнена "лазурным вином"; поэт, охваченный перед ночным небом волнением мистического чувства, общаясь с таинственной жизнью природы, - "из жемчужной чаши пьет лазурное вино". Последовательно развиваясь, метафорическое иносказание развертывается в самостоятельную тему целого стихотворения... …Этот процесс "реализации метафоры" является существенной особенностью романтического стиля, наиболее отличающей его от законов обычной разговорной речи.

Согласитесь, это похоже на появление из рукава зайца или кучи разноцветных лент! И сразу стихи Блока становятся ребусом, головоломкой, в которой нужно не только понять, что скрывается за символом, но и попробовать найти его исток.
Я очень рекомендую почитать эту небольшую книгу таким профанам как я, так как вы вполне можете получить пинок в сторону поэзии, от которой сторонились. Если для вас Блок – это только поэт Прекрасной Дамы - почитайте, и вы увидите новые грани, а если вы думаете, что «Двенадцать» - это про революционную борьбу, то «Поэзия Александра Блока» - must read!