0 Отзыв на книгу Дины Рубиной "Шарфик"

Анализируемый текст Дины Рубиной «Шарфик» представляет собой новеллу. В тексте ярко выражены признаки рассказа, так как в этом литературном произведении есть реалистическая окраска, содержание развернутого и законченного повествования об отдельном событии, случае. События в рассказе развиваются стремительно, в центре повествования – три значимых лица. Литературный род произведения – эпос.
Рассказ «Шарфик» повествует о поэтессе. О том, как редакция шикарного глянцевого журнала просит известную поэтессу дать интервью к тридцатилетию ее творческой деятельности. Помимо интервью, редакция настояла на проведении фотосъемки пусть в ее жилище, в ее одежде, но их фотографом, так как он творит чудеса, и его карточки потом хоть в газету, хоть на стенку, хоть в альбом не стыдно поместить. И вот она фотосессия. Снег, набережная. Пальто, шляпы, шарфы. «Голову вбок, беги на меня, остановись, вниз, еще, стоять, на меня». Вместо дома — набережная, вместо фотографа — фотограф и визажист, но, возможно, труды стоят того...
Один из главных героев является – Витя. Это был высокий блондин лет двадцати семи, как-то по особенному изысканно одетый. У него была странная мимика нижней части лица, необычное строение губ «припухлые и сложенные так, словно самих губ-то и нет, как будто он их вобрал в рот».
Автору удалось насытить небольшое по объему произведение большим содержанием. Дина Рубина в рассказе уделила внимание такой стороне личности, как рабочий профессионализм, профессиональное предвкушение и рвение. Ее героиня благоговеет перед профессионалами — любыми, будь то сантехник или хирург. Профессионала может выдавать даже внешность: выражение лица, одежда, манеры, а также, разумеется, небезразличное отношение к делу, которое он делает. Профессионал радеет о том, чтобы задуманное получилось. Он может даже немножко схитрить, но только чтобы если кто-то и испытал из-за этого неудобство, то не сильное и оправданное.
Автор уместно использует разнообразную лексику. Обращает на себя внимание использование разговорной лексики («…ко-мильфо…») с помощью которой автор изобразил диалектику. Фразеологизмы («…У меня этих фотографий – вагон и прицеп…») подчеркивают выразительность текста.

Композиционно рассказ можно разделить на три части.
Первая часть – интервью. Нина Аркадьевна отмечала не такой уж серьезный свой юбилей, «первый юбилей» – пятидесятилетие. Редакция шикарного глянцевого журнала просит известную поэтессу дать интервью к тридцатилетию ее творческой деятельности. Писать она начала давно, публиковаться тоже и приобрела себе имя годами писательского труда: «бесстрашной искренностью интонации и некой последовательностью судьбы». Когда девяностые годы возвестили собой начало новой эпохи во всех сферах жизни, в том числе и творческой, интеллектуальной, то многие имена канули в небытие, ее же голос «зазвучал с новой спокойной горечью и был услышан молодыми».
Вторая часть – фотосъемка. Помимо интервью, редакция настояла на проведении фотосъемки пусть в ее жилище, в ее одежде, но их фотографом, так как он творит чудеса, и его карточки потом хоть в газету, хоть на стенку, хоть в альбом не стыдно поместить. Карточки на всю жизнь, словом. И вот она фотосессия. Снег, набережная. Пальто, шляпы, шарфы. «Голову вбок, беги на меня, остановись, вниз, еще, стоять, на меня». Вместо дома — набережная, вместо фотографа — фотограф и визажист, но, возможно, труды стоят того... После съемки поэтесса с командой молча отъедаются бутербродами с сыром и колбасой. «Как бригада лесорубов после смены»...
Третья часть – любовная история. Витя (один из главных героев) позвонил Нине Аркадьевне и сказал: «Мы сегодня получили контрольки… Там много чего, надо бы выбрать… Я мог бы зайти к вам вечером, показать… Как, будет у вас настроение?». Они договорились на восемь, ровно в восемь он и позвонил в дверь. Витя открыл портфель и достал лупу и несколько больших листов, разбитых на множество маленьких квадратиков. Это и были контрольки. Она склонилась над столом и – сразу ахнула… Она молчала и смотрела, смотрела… «Витя… – проговорила она тихо, потрясенно. – Я просто… я не знаю! Передайте Михайлову… Да нет, конечно, я сама ему буду звонить! Но я… Вы сказали, что надо выбрать? А я не могу! Я все, все их выбираю». Позже поэтесса спросила: «А где, кстати, вы так настропалились драпировать простых смертных баб?» Витя усмехнулся своей плотной, закрытой улыбкой… «О, это давно… – сказал он, – у меня когда-то была девушка, кореянка… Она вбила себе в голову, что у нее некрасивые ключицы… И поэтому всегда повязывала, накидывала, накручивала на шею и плечи шарфы и косынки. Вот от нее я научился, – видно, была некая предрасположенность к бутафорским забавам… Выросло потом в профессию… Затянуло…»…

Автор раскрывает внутренний мир своих героев через пейзаж, разворачивая все действия на фоне набережной и подчеркивая тем самым истинность и неподдельность человеческих чувств. «Все в них было: косой летящий снег, продрогшее пространство гранитных ступеней набережной, и гибельный шаг до кромки ледяной черной воды, и порывистая женщина в черном пальто и черной шляпе с удивительным, пойманным на лету горчащим взглядом.»
Мы видим, как автор замечательно передает ощущения того, что любовь бывает свободной, что любишь, а не держишь этого человека, и он уходит. «Потому что я не держал ее, и она это чувствовала. Мы вообще были дружками и были абсолютно друг от друга свободны. Просто жили вместе, зная, что каждый может уйти когда вздумается… Бывало, она возвращалась под утро, или я уходил и пропадал по три дня… Так у нас было заведено, и никому в голову не могло прийти требовать отчета – где и с кем другой проводит время…». Вот эту идею хотела показать нам Дина Рубина, что любовь бывает разной: свободной, настоящей, невзаимной, печальной и т.д. В этом произведении она показала свободные отношения двух совсем разных людей. Да, они жили в месте, но это не значит, что они любили по-настоящему. Они могли любить друг друга, как друзья и не больше. Да, им было весело вместе жить, интересно, но они знали, что один из них когда-нибудь уйдёт…