5

Dort bei den Glocken verbring ich die Nacht
Dort zwischen Schnecken ein einsames Tier
Tagsüber lauf ich der Nacht hinterher
Zum zweitenmal entkommst du mir

"Грозовой перевал" прекрасен, как стальной кухонный нож, воткнутый в беззащитную плоть. Ну, и еще какая-нибудь готическая метафора. За все время прочтения меня не отпускала одна навязчивая мысль: хочу кро-о-ови! Кровушки побольше! Канва романа будто специально предназначена для того, чтобы на нее кровь лить и кулаком растирать.

Начнем с того, что главный герой книги, Хитклиф, форменный садист. В самом классическом смысле этого слова - то есть по де Саду. Нет, он вовсе не сношал все, что отбивается, но весьма преуспевал в другом виде деятельности, воспетой во всяких "жюстинах" и "содомах" - применении великого и всеблагого правового законодательства для своих черных дел. Кроме того - он хитрец (по меркам девятнадцатого века), пламенный сторонник домашнего насилия и вообще настоящий Омен: мрачный чернявый мальчик-атеист, которому только стоило появиться в доме, и семья начала методично сбегать от него на тот свет. Извинений у него два: тяжелое детство и беспредельная любовь к своей неизменной наперснице Кэти. Но, согласно очевидцам, он все равно отвратительное чудовище, которое заберет у вас женщин, детей и частную собственность. Что и говорить, Хитклиф - неимоверно харизматический персонаж. Если бы не здравый смысл и не осознание того, что я, в общем-то, ни разу ни Кэтрин Эрншо, я бы назвала его идеальным мужчиной. Во всех отношениях.

Весь сюжет повествования крутится вокруг Хитклифа и компании наивных людей, которых он ровным слоем размазывал по надгробному камушку во имя своих низких и подлых целей. А рассказывает эту историю Эллен Дин, прислужница, которая всю жизнь жила под боком и кое-как пыталась наставить несчастных наивных на путь истинный. Они отчего-то ее не слушались, за что и поплатились.

В своей, в общем-то, не очень динамичной и якобы любовной истории, Эмили Бронте умудрилась изобразить все: реальность человеческих характеров, пугающую странность готической обстановки, силу и бессилие человеческих чувств; но, что понравилось мне больше всего, она смогла внести нотку утонченного эстетизма в общее упадничество, шизофению, телесное и духовное разложение. И нет, это не сопливое подростковое "давай резать вены и несогласных ради нашей высокой и чистой любви до следующего вторника", а настоящая страсть, которая, в общем-то, выходит далеко за пределы какой-то там страсти между мужчиной и женщиной, и становится страстью к жизни и смерти одновременно. Это, если хотите, какая-то вырвавшаяся из-под контроля шопенгауэровская воля, которая на своем пути разит всех неугодных. Благодаря этой огромной эмоциональной силе действия, которые практически не подчинялись логике, выглядят настолько правильными и уместными, что сразу кажется - иначе и быть не может.

Кроме того, "Грозовой перевал" - книга, содержащая в себе гораздо больше, чем можно найти в классическом дамском романе девятнадцатого века. Эмили Бронте подмечает самые тонкие черты человеческих характеров, и выводит их на поверхность парой-тройкой красивых фраз. Кажется, что всего-то и дел после этого - собрать с текста вкусные пенки, но самое сладкое все же таится внутри. Впрочем, и верхушка тоже бесподобна - красивый, сочный язык, лихо завернутые фразы и удивительной точности сравнения (давненько меня так не вертели словесные конструкции)!

В довершении мне хочется ляпнуть какую-нибудь банальность вроде "читать всем" или "жемчужина мировой литературы", но я воздержусь. Это же просто Грозовой перевал - грозовее не бывает.

Актеры не до конца оправдали мои ожидания – не такими я представляла себе героев романа, да и под описание они не подходят. К примеру, младшая Кэтрин – в фильме она шатенка, почти брюнетка, а в романе не раз подчеркивались ее золотистые кудри. Взрослого Хитклифа я тоже вижу не таким, как в фильме, но отнесу это на счет личного восприятия. Вот Хитклиф в детстве очень похож на книжного. Кэтрин Эрншо, показанная в фильме в детские годы, предстает обычной девочкой, нет ни намека на ее характер, а меж тем по книге уже ясно виден ее нрав – она своенравна, эгоистична и взбалмошна.
Сценарий. Фильм начинается с того момента, как Линтон едет на «Грозовой перевал» к отцу, то есть с середины романа. Локвуда нет вообще, и повествование первой половины романа подается как воспоминания Хитклифа, а второй – как нынешние события. Если не знать романа, то многое в фильме останется непонятным. Некоторые сцены опущены, на их месте появляются другие, которых в романе нет (например, эпизод с покупкой лошади на ярмарке или сцена, где беременная Кэтрин под дождем идет к скалам. Хитклиф отдает Кэтрин медальон ее матери, в книге же он отбирает его у нее и растаптывает). Но такого рода перестроения неизбежны в композиции фильма – весь роман в фильм не уместить.
Игра Тома Харди бесподобна. Он удивительным образом воплотил наиболее яркие черты Хитклифа. Сцены страдания героя потрясают своей достоверностью и глубиной. Отталкивает искренняя радость, с которой Хитклиф радуется смерти жены Хиндли . «Ты рад, что она умерла?» - «Я рад, что Хиндли страдает». В этом весь Хитклиф. И Тому Харди удалось передать противоречивость его натуры. И любовь, и ненависть вышли у него столь яркими, что порой его лицо становилось по-настоящему страшным. Он и красив, и уродлив, притягателен и страшен, как и сам Хитклиф. Когда он узнал о смерти любимой, он был воплощенным страданием, но проклинал всё и всех, чтобы не показать этого.
Смыслом жизни Хитклифа была месть, он стал одержим ею и не успокоился до самого конца. Все черты в нем гипертрофированы: его злоба, ненависть, жажда денег, жажда мести, страсть к Кэтрин, отчаяние, горечь страдания.
Образ возлюбленной Хитклифа Кэтрин Шарлотте Райли оказался не по зубам. Нет в ней той глубины, горячности и порывистости, присущей героине, и сыграть достоверно у нее не получилось. На фоне Хитклифа она смотрит восковой куклой – холодной и неживой, словно деревянной. Взять хотя бы некрасивую сцену, когда Кэти при Линтоне выгоняет Нэлли, а потом Линтон делает ей предложение. В фильме сцена оказалась смазанной и невнятной. Из нее абсолютно ничего не ясно и ее вполне могло бы и не быть. Когда я читала этот эпизод в романе, мне было стыдно за Кэти, я негодовала на нее, за вздорность и дурной нрав. В фильме же эта сцена вызвала только разочарование. Или же объяснения, которые Кэти дает на вопрос Нэлли, любит ли она Линтона и почему. Абсолютно пустые, без эмоций. Она постепенно оживает во второй части фильма. Сцены ревности становятся весьма достоверными и игра актрисы уже напоминает нам Кэтрин в ее порывах. А сцена безумия Кэтрин после известия о том, что Изабелла сбежала с ним, просто бесподобна. Но все же из Шарлотты Райли не вышло той Кэтрин, которая знакома читателю по книге.
Важный момент - в фильме нет ни единого упоминания о первом случае горячки Кэтрин, а между тем это один из ключевых эпизодов, он очень важен для понимания дальнейшего развития образа.
Стоит отметить музыкальный ряд: все композиции подобраны очень удачно и оттеняют происходящее на экране.
В фильме очень хороши декорации: часто можно увидеть потрясающе красивые пейзажи; «Грозовой перевал» и «Мыза Скворцов», как и в книге, показаны на контрасте – один темный, холодный и мрачный, другой – светлый, приветливый и теплый. «Перевал» окружен голыми скалами, «Мыза» - красивым садом, в котором поют птицы. Этакие ад и рай, тьма и свет, черное и белое.

Найдут ли герои покой после смерти? Или так и будут скитаться по земле, одинокие и неприкаянные?
В заключение. Об этом фильме бесполезно говорить – его нужно увидеть, ощутить, понять, проникнуть в суть. Нужно прочитать книгу и попытаться приблизиться к героям.

Корень Уровень вверх Ветка +1 Ответить

Вы буквально все сцены по полочкам разложили. Насчет образов я с вами согласна - почему-то костюмные дамы вообще часто грешат "затемнением" затовласых героинь. А уж Хитклиф... ну хорош Харди, хорош, но он же совершеннейший англичанин, и ни разу не похож на цыгана.