5 Самый главный Ревизор

Сегодня мы хотим поговорить о бессмертной пьесе Гоголя "Ревизор". И я надеюсь, уважаемый читатель, эта беседа будет для вас несколько необычной. Ибо мы намерены вести свой разговор не об игре актеров и не о социальных пороках (хотя и о них тоже), мы даже не будем в миллионный раз повторять ключевую фразу из многих рецензий - дескать, прошло столько лет, а ничего в нашем социуме со времен выходы пьесы в свет (1836 год) не изменилось.
Нет, нет, мы будем говорить о молчании в произведении классика. И это не шутка.
Перед вами финальные кадры из довольно известной постановки пьесы "Ревизор" (1982 год) режиссера В. Плучека, в которой участвовала целая россыпь Советских звезд театра и кино.

Давайте откроем книгу классика и напомним вам, читатель, концовку пьесы.

Итак, местный истеблишмент города N во главе с Городничим уже знает, как был жестоко обманут Хлестаковым. И в это момент в дом к Городничему входит жандарм:

"Жандарм. Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе. Он остановился в гостинице.

Произнесенные слова поражают как громом всех. Звук изумления единодушно излетает из дамских уст; вся группа, вдруг переменивши положение, остается в окаменении".

Приводить полностью описанную Гоголем "немую сцену" нет смысла, вы найдете ее, открыв любое издание классика. Я лишь хочу акцентировать ваше внимание на одном нюансе.

"Немая сцена
Городничий посередине в виде столба, с распростертыми руками и закинутою назад головою. По правую сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом...
Почти полторы минуты окаменевшая группа сохраняет такое положение. Занавес опускается".

Давайте вместе порассуждаем и ответим на один вопрос: - Почему новость о настоящем ревизоре так поразила городничего и других героев пьесы?
Почему "окаменение" героев продолжается полторы минуты?
Вы вспомните первое действие пьесы. Со слов Городничего все в курсе что "к нам едет ревизор" аж из самого Петербурга. Бобчинский и Добчинский приносят ошибочную весть о ревизоре в лице Хлестакова. Городничий суетится, нервничает, но дает четкие указания для быстрого укрытия своих управленческих грехов и собирается на встречу с ревизором, походя думая как от него откупиться.
Зная это, мы вправе были ожидать точно такой же реакции и после вести жандарма. Да, все были обмануты Хлестаковым, да это неприятно когда тебя водят за нос, но ведь у Городничего остается все тот же местный ресурс, есть деньги, город прибран, грехи замыты. Нужно собираться и вновь ехать с целью откупиться к настоящему ревизору. А по Гоголю следует немая сцена и все "поражаются как громом".
Почему?
Почему классик акцентирует внимание публики и читателей на этой немой сцене?
Сделаю небольшое замечание. Я не знаю, как переиздают Гоголя в современных реалиях, и пишу свою рецензию использую в работе четвертый том "Собрания сочинений Гоголя в семи томах" издания 1967 года.

Так вот в данном томе в приложениях к пьесе "Ревизор" присутствует "Отрывок из письма писанного авторами вскоре после первого представления "Ревизора" к одному литератору", в котором Гоголь подробно рассказывает о своем явном недовольстве премьерой пьесы:

"Ревизор сыгран — и у меня на душе так смутно, так странно... Я ожидал, я знал наперед, как пойдет дело, и при всем том чувство грустное и досадно-тягостное облекло меня. Мое же создание мне показалось противно, дико и как будто вовсе не мое".

И тут внимание читатель, Гоголь не забывает и о немой сцене.

"Еще слово о последней сцене. Она совершенно не вышла. Занавес закрывается в какую-то смутную минуту, и пьеса, кажется, как будто не кончена. Но я не виноват. Меня не хотели слушать. Я и теперь говорю, что последняя сцена не будет иметь успеха до тех пор, пока не поймут, что это просто немая картина, что всё это должно представлять одну окаменевшую группу, что здесь оканчивается драма и сменяет ее онемевшая мимика, что две-три минуты должен не опускаться занавес, что совершиться всё это должно в тех же условиях, каких требуют так называемые живые картины.
... И в этом онемении разнообразия для него бездна. Испуг каждого из действующих лиц не похож один на другой, как не похожи их характеры и степень боязни и страха, вследствие великости наделанных каждым грехов. Иным образом остается поражен городничий, иным образом поражена жена и дочь его. Особенным образом испугается судья, особенным образом попечитель, почтмейстер, и пр., и пр".

Заметьте, читатель, в данном письме Гоголь говорит об обязательном "окаменении" актеров в течение 2-3 минут перед занавесом.
Почему Гоголь считал, что продолжительность этой сцены очень важна для понимания его произведения?
Вот представьте, мы в зале театра, перед нашими глазами разыгрывается немая сцена, и мы видим застывших персонажей "Ревизора". Что должен почувствовать зритель в течении 2-3 минут наблюдающий "громом пораженных" людей?
На этот вопрос мы можем частично ответить, открыв в этом же четвертом томе Собрания сочинений Гоголя небольшую пьесу под названием Николай Гоголь - Развязка `Ревизора` , в которой Гоголь популярно объясняет необходимость "немой сцены" для простого зрителя.
По моему мнению, глубоко религиозный классик верил, что каждого из нас по окончании земной жизни ждет Страшный суд. И сколько ты не замазывай свои преступления, не откупайся от них стоянием по воскресеньям со свечой в руках, все равно все тайное станет явным, и ты предстанешь перед его судом!
Любое наше доброе и не доброе действие записано в книгу судеб и этого уже не укрыть, ведь ему не заплатишь. И именно осознание неминуемости Страшного суда поразило главных героев пьесы.

"Всмотритесь-ка пристально в этот город, который выведен в пьесе: все до единого согласны, что этакого города нет во всей России, не слыхано, чтобы где были у нас чиновники все до единого такие уроды; хоть два, хоть три бывает честных, а здесь ни одного. Словом, такого города нет. Не так ли? Ну, а что, если это наш же душевный город, и сидит он у всякого из нас? Нет, взглянем на себя не глазами светского человека, — ведь не светский человек произнесет над нами суд, — взглянем хоть сколько-нибудь на себя глазами того, кто позовет на очную ставку всех людей, перед которым и наилучшие из нас, не позабудьте этого, потупят от стыда в землю глаза свои..."

А самый главный ревизор сидит в каждом из нас и имя этому ревизору - наша совесть.
Гоголь надеялся, что публика, увидев его пьесу, задумается и посмотрит вглубь себя. Да, не у всех, но хоть у кого-то из них должен проснуться главный ревизор - его совесть, а человек не будет уже каждодневно нарушать правила поведения. И не потому, что его могут посадить, а потому, что человек будет сгорать от стыда за свои неблаговидные поступки. И чем раньше главный ревизор проснется в человеке, тем будет лучше для него!

"Что ни говори, но страшен тот ревизор, который ждет нас у дверей гроба. Будто не знаете, кто этот ревизор? Что прикидываться? Ревизор этот наша проснувшаяся совесть, которая заставит нас вдруг и разом взглянуть во все глаза на самих себя. Перед этим ревизором ничто не укроется, потому что по именному высшему повеленью он послан и возвестится о нем тогда, когда уже и шагу нельзя будет сделать назад. Вдруг откроется перед тобою, в тебе же, такое страшилище, что от ужаса подымется волос. Лучше ж сделать ревизовку всему, что ни есть в нас, в начале жизни, а не в конце ее".

Да, наверно Гоголь и я вместе с ним идеализируем картину мира и не все так просто в нашей нечеловеческой экономической системе. Конечно, у рабовладельца и капиталиста совесть не проснется никогда. Не проснется она и у мэра города, поехавшего на банкет во время траура по погибшим трудягам. Да, все так.
Но ведь так хочется надеяться, что даже в этой проклятой системе у человека, живущего рядом с тобой, есть его самый главный ревизор.
Или я не прав?
Разве вам не хочется, чтобы люди окружающие вас, свои действия согласовывали с собственной совестью?
Быть может это будет несколько бесцеремонно с моей стороны, но в заключение своего повествования я посоветую вам, читатель, еще раз пересмотреть пьесу "Ревизор", прочитать приложения Гоголя к постановке и внять совету классика:

"В начале жизни взять ревизора и с ним об руку переглядеть всё, что ни есть в нас, настоящего ревизора, не подложного!