Больше рецензий

Tin-tinka

Эксперт

По моему скромному мнению :)

22 ноября 2021 г. 21:18

2K

4.5 "Человек Алексей Пешков"

Все в нем соединилось в гремучую смесь: любовь к человеку и ненависть к людям, поиски Бога и антихристианство, воля к жизни и воля к самоуничтожению, любовь к России и описание «свинцовых мерзостей» ее. Жалость и жестокость. Здоровье и «декаданс». Все, все, все.

Отличная биография, весьма подробная, написанная с симпатией к герою, но не идеализирующая его. В тексте много анализа творчества, примеров из книг, особенно, конечно, из автобиографии «Детство. В людях. Мои университеты», но не только, ведь почти все крупные произведения Горького и известные рассказы, а также пьесы нашли тут свое место. Павел Басинский не стал уделять значительное внимание семейной жизни писателя, хотя есть упоминания и про женщин, которые были в жизни Алексея Пешкова, и про детей, но намного больше информации о друзьях и учителях, которые повлияли на личность классика.

Повествование весьма неторопливое, но очень информативное: Басинский рассматривает своего героя во всех сторон, анализирует происхождение, отношения с родными, рассказывает о социальном положении (был ли Пешков цеховым или мещанином), о влиянии религии, в том числе о «добром боге» бабушки, близкой к язычеству, об упадке рода Кашириных. Пишет о жизни в Казани, об обстоятельствах, приведших к попытке самоубийства, об отлучении от церкви, даже об отношении Горького к чертям. Анализирует влияние на Алексея творчества Ницше, рассказывает об общении с босяками, о связях с интеллигенцией, повествует о влиянии Короленко и Толстого, о близости с декадентами и об издательской деятельности.

Было очень познавательно узнать о том, что Горький совершил переворот в российском книгопечатании, ввел новые правила оплаты писательского труда: доход от издания почти целиком шел автору, а также, помимо огромных гонораров, Алексей Максимович ввел практику ежемесячных авансов, заработную плату для штатных писателей. Немало писателей было обязано ему широкой известностью, ведь во многом благодаря имени Горького эти издания имели такую популярность. Среди таких мастеров слова Басинский называет Куприна, Андреева, Бунина, последним двум уделяя значительное место в данном произведении. Так же, как и Федор Шаляпин,Леонид Андреев был близким другом Алексея Пешкова и данное произведение позволяет немного больше узнать о его судьбе и о том, что их сближало и что послужило причиной охлаждения отношений.

Не обошлось и без рассказа о социализме, о революции, о Ленине и Сталине, о причинах отъезда Горького из России и об истории проживания в Италии. Рассказывает Басинский также о том, почему знаменитый писатель вернулся, о его бытовых условиях, о последних днях и обстоятельствах смерти, причем останавливается и на конспирологических теориях в отношении трагической гибели его сына Максима.

Так что, подводя итог, советую этот труд не только почитателям творчества Горького, но и интересующимся эпохой перемен ХХ века, тут дана весьма обширная картина жизни русского общества, упоминается множество известных литераторов того времени, в том числе и их произведения, так что можно из этого исследования составить подборку книг для будущих чтений.

Цитаты

Сколько «могил» было в сердце этого юноши, когда он отправлялся на пароходе в Казань, оставляя в Нижнем погибать проклятый каширинский род и так и не найдя живого человека, который на полных правах поселился бы в его душе, где не нашлось места ни Богу, ни отцу и ни матери? Единственный человек, кто мог бы претендовать на это вакантное место, была Акулина Ивановна.

Мытарства этого «рыцаря революции» после Октябрьской революции описаны Горьким в письме к секретарю обкома Р. П. Эйхе 1936 года: «…в селе Лебедянке Анжеро-Судженского района, в доме крестьянина Лазарева живет старик 78 лет — Андрей Степанович Деренков. Это тот самый Андрей Деренков, который в 80-х годах, в Казани, организовал, нелегальную библиотеку, питавшую молодежь. Революционная роль этой библиотеки была весьма значительна. Кроме того, Деренков организовал булочную, и она давала немалый доход, который употреблялся на обслуживание местных студенческих кружков, помощь политссыльным и т. д. В этой булочной я работал, и дела ее хорошо знаю. В начале 90-х годов Деренков принужден был скрыться из Казани в Сибирь. За время от 90-х годов до 28-го я с ним не переписывался, а в 28 году он мне написал, что „раскулачен“ — кажется, он крестьянствовал или торговал, имея большую семью. Теперь он пишет мне: „Живу плохо, угнетает меня титул ‘лишенец’“. У меня на руках больная дочь. Хотелось бы конец жизни прожить свободным гражданином. Нельзя ли снять с меня титул „лишенец“, — спрашивает он. С этим же вопросом я обращаюсь к Вам: если можно — вознаградите человека за то хорошее, что он делал, за плохое его уже наказали…»
Просьбе Горького вняли. Деренкову назначили пенсию, с которой он прожил без малого до ста лет. Он скончался в 1953 году.

Ему решительно не нравилось, когда его называли «сыном народа». Но почему? Потому что народа, как явления, для него не существовало.

«Когда говорили о народе, я с изумлением и недоверием к себе чувствовал, что на эту тему не могу думать так, как думают эти люди. Для них народ являлся воплощением мудрости, духовной красоты и добросердечия, существом почти богоподобным и единосущным, вместилищем начал прекрасного, справедливого, величественного. Я не знал такого народа. Я видел плотников, грузчиков, каменщиков, знал Якова, Осипа, Григория, а тут говорили именно о единосущном народе и ставили себя куда-то ниже его, в зависимость от его воли.

Горький однажды написал о себе:
«Лет пятнадцати я чувствовал себя на земле очень не крепко, не стойко, все подо мною как будто покачивалось, проваливалось, и особенно смущало меня незаметно родившееся в груди чувство нерасположения к людям.
Мне хотелось быть героем, а жизнь всеми голосами своими внушала:
— Будь жуликом, это не менее интересно и более выгодно…

На полученную уже в Красновидове бумагу об «отлучении» Пешков откликнулся опять же ехидными стихами:

Только я было избавился от бед,
Как от церкви отлучили на семь лет!
Отлучение, положим, не беда,
Ну, а все-таки обидно, господа!
В лоне церкви много всякого зверья,
Почему же оказался лишним я?

В 1888 году «человек» Алексей Пешков сделал свой выбор. В пользу одиночества и трагедии. А Русская православная церковь лишилась необыкновенно талантливого молодого собрата, будущего знаменитого писателя, «властителя дум» и строителя новой культуры. И в этом была ее драма тоже. Драма раскола старой Церкви и новой культуры. Церкви и интеллигенции.

Много было обид!
Однако он не жалости хотел, а реванша! За все! За то, что отец рано умер. За то, что не любили его. За то, что к свету сам пробивался через тычки и подножки. За то, что Софья Андреевна спровадила, как «темную» личность, не допустив к графской ручке. За то, что какая-то баба на рынке назвала «рожей глупой», «мужицкой». И за многое еще!

В 1890-е годы в интеллектуальной жизни России победило самосознание, которое Андрей Белый вслед за Ницше назвал «волей к переоценке». В этой атмосфере все яркое, «кричащее», неизведанное вызывало повышенный интерес. «В девяностых годах Россия, — писал впоследствии эмигрантский поэт и критик Георгий Адамович, — изнывала от „безвременья“, от тишины и покоя… — и в это затишье, полное „грозовых“ предчувствий, Горький со своими соколами и буревестниками ворвался, как желанный гость. Что нес он собою? Никто в точности этого не знал, — да и до того ли было? Не все ли, казалось, равно, смешано ли его доморощенное ницшеанство с анархизмом или с марксизмом: тогда эти оттенки не имели решающего значения. Был с одной стороны „гнет“, с другой — все, что стремилось его уничтожить… Все талантливое, свежее, новое зачислялось в „светлый“ лагерь, и Горький был принят в нем, как вождь и застрельщик».

Горького, особенно в зрелые годы, отталкивал душевный анархизм, в котором он подозревал «подпольного человека» Достоевского. Будучи сам личностью «пестрого» состава, он всегда преклонялся перед людьми цельными. В немалой степени этим объясняется его симпатия к В. И. Ленину. Отсюда же пожизненный интерес к крепким «хозяйственникам», купцам-миллионерам. Образ Вассы Железно-вой из одноименной пьесы Горького куда интереснее существующей где-то на периферии пьесы революционерки Рашели. Но между и Вассой и Рашелью есть понимание. Обе волевые, «железные». По крайней мере на людях. Обе не станут впадать в душевный анархизм. Думается, что приход в конце жизни Горького к Сталину был не случаен, и объяснение этому тоже лежит где-то здесь. И наконец напомним, что едва ли не самой главной возлюбленной Горького была и до последних дней оставалась Мария Игнатьевна Будберг-Закревская, о которой Нина Берберова написала книгу под названием «Железная женщина».

Меньшиков первым обратил внимание на странное обстоятельство. Бунтаря и протестанта Горького с энтузиазмом приняли в «свои» все партии. Сам он от партий открещивался. Но партии его любили.

Марксисты, народники, декаденты — все считали его «своим». Не его, разумеется, а то настроение, которое он выражал. С точки зрения марксистов, босяк был явлением прогрессивным, ибо показывал разложение капитализма вообще и деревенского капитализма в частности. Народники в босячестве видели результат неправильной политики царизма в отношении к деревне. Декаденты интересовались аморализмом «человека из народа». Горького охотно печатал журнал «Северный вестник» A. Л. Волынского вместе со стихами и статьями первых символистов — Брюсова, Гиппиус, Бальмонта, Мережковского. Брюсов пригласил Горького к сотрудничеству в символистском альманахе и вступил с ним в переписку. Даже консервативный лагерь, иронизировал Меньшиков, в лице издателя журнала «Гражданин» князя Мещерского, принял его в «свои».

Ничего удивительного, что первую свою поэму «Листопад» Бунин посвятил Горькому, как посвятил Горькому Куприн свою повесть «Поединок» (оба посвящения затем были сняты). Он «вспомнит» об этом страницей позже, но скороговоркой: «Мы встречались в Петербурге, в Москве, в Нижнем, в Крыму, — были и дела у нас с ним: я сперва сотрудничал в его журнале „Новая жизнь“, потом стал издавать книги в его издательстве „Знание“, участвовал в „Сборниках Знания“. Его книги расходились чуть не в сотнях тысяч экземпляров, прочие, — больше всего из-за марки „Знания“, — тоже неплохо». Прочие — это чьи? В том числе и Бунина.

Никто из русских писателей никогда не сделал столько именно для живых, конкретных литераторов, сколько сделал Горький.

«Мы читали „Красный смех“ под Мукденом, под гром орудий и взрывы снарядов, — вспоминал Вересаев, — и — смеялись. Настолько неверен основной тон рассказа: упущена из виду самая страшная и самая спасительная особенность человека — способность ко всему привыкать. „Красный смех“ — произведение большого художника-неврастеника, больно и страстно переживавшего войну через газетные корреспонденции о ней».

У Горького всегда было двойственное отношение к русскому народу. С одной стороны, он считал его «изумительно», «фантастически» талантливым, с другой — не принимал его смирения перед жизнью, социальной пассивности. Даже дураки в России, по мнению Горького, «глупы оригинально», и нет более благодатного материала для художника, чем русские лица.

Газета «Новая жизнь» издавалась Горьким. В 1917–1918 годах он печатал в ней статьи в цикле «Несвоевременные мысли», в которых, в частности, резко осуждал большевиков и лично Ленина за Октябрьский переворот и развязывание кровавой Гражданской войны. Другое дело, что вторым и едва ли не самым главным объектом его обвинений стало русское крестьянство с его, по убеждению Горького, зоологическим анархизмом, неискоренимым инстинктом частного собственника и звериной жестокостью. Большевики были виноваты не в том, что совершили революцию, а в том, что совершили ее, опираясь на освобожденные звериные инстинкты крестьянской массы в лице вернувшихся с фронта Первой мировой войны солдат и матросов.

Есть какая-то русская логика в том, что именно потомственный интеллигент Блок так страстно осуждал интеллигенцию за ее страх перед революцией; в то время как «мастеровой малярного цеха» Горький ее не менее страстно защищал в печати, перенося центр тяжести критики на русский народ.

Ведь именно он в 1917–1918 годы, как истинный гуманист, осуждал террор, кричал о преступлениях новой власти, защищал права и достоинство человека от инстинктов «озверевшей толпы». Но уже 3 марта 1926 года в письме к Константину Федину Горький признает: «Гуманизм в той форме, как он усвоен нами от Евангелия… этот гуманизм — плохая вещь, и А. А. Блок, кажется, единственный, кто чуть не понял это».

Страсть молодого Горького к философскому чтению нельзя объяснить только любознательностью. Поистине «горький» опыт детских и юношеских лет, очень рано развившийся этический максимализм и ненависть к злу вынуждали его искать более глубокие корни страданий человеческих, чем те, что лежали на поверхности жизни.

Жестокость, грубость, невежество и другие «прелести» провинциального быта отравили душу будущего писателя; но рядом с этими впечатлениями и как бы вопреки им в нем всегда жила исступленная вера в Человека и его скрытые возможности. Эта сшибка двух противоречащих начал в сознании Горького и породила особый дух его романтической философии, где Человек (как идеальное существо) не только не совпадал с «людьми» (как реальными существами), но и вступал с ними в непримиримый конфликт.

Конечно, Горький был нравственно потрясен и раздавлен волной «красного террора». Конечно, он и в страшном сне не мог представить, что чаемая им русская революция выльется в массовое самоистребление народа, гибель интеллигенции и методическое уничтожение большевиками своих политических оппонентов. Конечно, он «мечтал» о другом. О «культурной роли» революции. Об освобождении энергии демократии для перестройки жизни в духе «коллективного разума».

Взгляд Горького на революцию был более конкретен. Он видел не просто поток, но гибнущих художников, ученых, поэтов (и Блока) и на этом фоне — рыхлого, похожего на истерическую бабу Зиновьева, который раскатывал по Петрограду в автомобиле царя.

свернуть

картинка Tin-tinka

Комментарии


А почему ты эту биографию выбрала? Говорят, очень хорошую биографию Горького написал Быков
Дмитрий Быков - Горький
И как ты вообще до Горького дошла? :)
У меня уже давно на телефоне "в людях" ждёт в очереди на прослушивание. Никак не начну. "Детство" мне очень понравилось, хотя и тяжело было читать


Меня не отпускает тема революции, поэтому сейчас читаю писателей, которые как раз в начале ХХ века писали про жизнь народа, хочу понять лучше тот период и причины упадка. Так что Горький моя новая мини-тема)
В людях как раз завтра буду рецензировать, очень понравилось, больше Детства.

К Быкову я испытываю некую антипатию, слишком он популярный и есть что-то чуждое мне в его взглядах (но я его книги не читала, сужу по рецензиям на его произведения)

А с Басинским хотелось продолжить знакомство, он про Толстого хорошо написал)


В людях как раз завтра буду рецензировать

подожди меня!!!

Горький моя новая мини-тема)

здорово! Я пару лет назад читал его рассказы - очень понравилось.

К Быкову я испытываю некую антипатию

не могу тебя за это судить :)


Долго ждать боюсь,раз ты ещё не начинал) Но будет интересно сравнить впечатление:)
А какие рассказы ты рекомендуешь?


Спасибо, один знаю, три остальных взяла на заметку.Но как бы передоз Горького не случился, все же у него часто так мрачно и печально, хоть вой, надо срочно чем-то оптимистичным "закусывать" .


Галя, а какой рассказ ты бы выделила? Я Горького читала мало, всегда немного опасалась мрачной атмосферы... Это в общем-то и сейчас так, но, возможно, стоит немного восполнить пробелы.

Спасибо за рецензию)


Ника, спасибо за внимание. Я только недавно начала по-настоящему открывать Горького (школьная программа не в счёт, она вообще мне привила большую нелюбовь к русской литературе).
Но я читала лишь крупные произведения, могу посоветовать Максим Горький - Дело Артамоновых и Максим Горький - В людях (можно даже без первой части)

Рассказы, которые Женя рекомендовал тоже хорошие, я уже послушала Максим Горький - Дед Архип и Ленька (но он грустный,я еле слезы сдержала), а Максим Горький - Отшельник похож немного на Очарованного странника Лескова


Спасибо за рекомендации, Галя) Наверное, послушаю для начала "Отшельника"... А школьная программа по литературе на меня тоже действовала скорее негативно, хотелось больше свободы, а не читать "по списку".


Причины упадка надо искать ...Я даже не знаю, с какого периода их искать. С Ивана Грозного может. Я кстати в 19 году принимал участие в тотальном диктанте и текст был Басинского как раз по Горькому "Ловец душ". Получил заслуженную четверку , чему несказанно рад. Присматриваюсь тоже все к Горькому. В детстве читал рассказы и очень они мне нравились. Да и от "Табор уходит в небо" все фанатели)


Да уж, упадок наше все. Но раньше я как-то не задумывалась о тяжёлой жизни людей, теперь восполняю пробел классикой русской


Период социалистической революции - это упадок по-вашему? или я не так что-то понимаю?


Если Вам интересно, то уточню: я имела в виду причины упадка в жизни страны, которые привели к революции