5 Ваше слово, товарищ Маузер

Повесть «Школа», опубликованная впервые в 1929 г. под названием «Обыкновенная биография», относится к раннему периоду творчества Гайдара. В целом, несмотря на ряд эпизодов не совсем правдоподобных, повесть является несомненной творческой удачей. Я убедился, что её даже и сейчас можно читать без особого внутреннего протеста. Хотя времена изменились, и мы изменились вместе с ними.

Помню, что в детстве я отождествлял главного героя «Школы», Бориса Горикова, с его прототипом, Аркадием Голиковым (будущим писателем Гайдаром). И это не просто детская наивность: в комментариях советского издания 1970-х гг. не пояснялось, что автобиографичны только первые главы повести, составляющие менее трети её объёма, а дальше идёт чистый вымысел. История взросления Бориса Горикова, полная опасных приключений, конечно, мне очень нравилась, тем паче что я принимал всё происходящее с героем за чистую монету (художественный текст представлялся слегка приукрашенной автобиографией). Но уже тогда кое-что казалось странным.

Вообразите: 1916-й год, идёт война с немцами. Отец мальчика, от лица которого ведётся рассказ - в солдатах, и вот он присылает своему дорогому сыночку, ученику 2-го класса реального училища, подарок с фронта. Привозит подарок потерявший ногу солдат, отцовский однополчанин.

... Я развернул сверток - там лежал небольшой маузер и запасная обойма.
- Что ещё отец выдумал! - сказала недовольно мать. - Разве это игрушка?
- Ничего, - ответил солдат. - Что у тебя сын дурной, что ли? Гляди-ка, ведь он вон уже какой, с меня ростом скоро будет. Пусть спрячет пока. Хороший пистолет. Его Алексей в германском окопе нашёл. Хорошая штука. Потом всегда пригодиться может.
Я потрогал холодную точёную рукоятку и, осторожно завернув маузер, положил его в ящик.

«Какой хороший папа», - думал я в 10-летнем возрасте, когда впервые это читал. «Понимает, что для мальчика не может быть ничего интереснее боевого оружия. А нынче взрослые ругаются, даже когда мы с острыми палками играем. Или самострелы делаем, стреляющие горохом».

Несколько смущало меня словосочетание «небольшой маузер». Каждый мальчик моего поколения знал, как выглядит знаменитый немецкий пистолет Mauser C96, популярный в годы Гражданской войны. Он не просто велик - он огромен! Но я решил, что существовал ещё какой-то менее известный, малый «маузер». Так и оказалось.

Знаменитый Маузер С.96 и его «младший брат», Маузер М.1910

Сейчас я понимаю, что только сумасшедший мог прислать с фронта сыну-подростку исправный пистолет с двумя обоймами. Писателю этот странный ход понадобился, видимо, чтобы подчеркнуть психологическую близость между отцом и сыном. В реальной жизни, конечно, всё было иначе. Неизвестно, из какого оружия палил по голубям 13-летний ученик Арзамасского реального училища Аркадий Голиков (см. записи в его дневнике за октябрь 1917 г.). Но в то смутное время никаких проблем с оружием не было. Запись в дневнике за 2(15) января 1918 г.: «Был на вечере и купил р-------р» (Собрании сочинений в 4 томах, т. 4, 1982, с. 253).

Любопытно, что в повести присланный Борису Горикову добрым папой подарочек именуется то пистолетом, то револьвером. Здесь, видимо, отголосок реальной жизни: своего героя Гайдар снабдил пистолетом системы «маузер», но сам-то владел неким револьвером; отсюда и путаница.

Я недаром уделил так много внимания маузеру: роль этого неодушевлённого предмета в повести очень велика. Герой пускает его в ход только дважды, причём оба эпизода оказываются переломными в его судьбе. А вот в третий раз маузер уже не помог: всё пошло не так и закончилось плохо... Впрочем, обойдёмся без спойлеров.