5

Просто поразительно, насколько я – я! – оттягивала прочтение последней книги Макса Фрая. Но вот, взялась наконец. Открыла книжку на ночь, думая, что проглочу ее за сутки, как это всегда бывает с Фраем. Прочитала несколько страниц и легла спать.
И на следующий день так же. И через день.
И только потом позволила книжке захлестнуть меня с головой – как это бывает с Фраем, навсегда.
Тогда стало ясно, в чем дело – я, оказывается, боялась эту книжку читать. Вместо ожидаемого продолжения зеленой серии – новый роман, новый герой, ничего общего с прежними книжками, даже цвет обложки – и тот насыщенный синий, спасибо, что рисунок на ней все той же чудесной художницы, но этого слишком мало для настоящего фанатика и наркомана, чтобы не запаниковать. Я, при этом, практически не сомневалась, что созданное Мартой будет, как всегда, прекрасно, но когда внутренние наркоманы прислушивались к голосу разума?

Зря боялась. Все то, что я так люблю в книжках Фрая, осталось – ну в самом деле, куда оно денется.

Новые герои все так же неповторимы, ярки, обаятельны и прекрасны – даже злодеи. Они, как живые, до сих пор снуют у меня перед глазами, когда опускаю веки. И самая невероятная из них – Мирра Жукотовская, прелестная девушка с выкрашенными в цвета радуги волосами, ослепительная, но не обращающая внимания на собственную красоту, художница, которая рисует – я никак не могу подобрать эпитет, словом рисует так, что жить хочется только ради одних ее рисунков, и при этом декламирует неподражаемые матерные стихи; короче, совершенно невозможно о ней говорить так, чтобы получалось правильно, но она пронзительная, как феникс, и было бы здорово как-нибудь ею побыть.

А самого Филлипа я так и не научилась мысленно называть правильно. В нем есть что-то такое свое, но все-таки – Макс же, какая разница, как там зовут его окружающие и какой формы его глаза.

Как прежде, книжка щедро дарит ответы на то, что я пока даже не удосужилась сформулировать как вопрос. Вот скажем, про город родной: «Я люблю Москву, но это совершенно не мешает ее ненавидеть». Эврика же. Как и то, что в Москве постоянно чего-то боишься. Я раньше гадала, отчего в совершенно разных городах словно крылья вырастают, а в Москве практически всегда действует желание сжаться как можно компактнее, не высовываться, не делать лишних движений, не говорить лишних слов и ни в коем случае не привлекать внимания – не потому, что грозит какая-то конкретная опасность, а просто на всякий случай. Я веду с ним партизанскую войну, но оно не сдает позиций. Оказывается, дело не столько во мне, сколько в городе, и это отличная новость.

Как прежде, книжка лечит от всех душевных недугов разом; чем-то невысказанным, не составленным в слова, самим своим духом она дает сил быть тем, кто ты есть, не оглядываясь, не загоняясь, расправив плечи – быть.

Теперь про новое.

Это почти детектив. Я обожаю, когда нас с героем продолжительно водят за нос. Одной ничего не понимать и чувствовать себя глупо всякий раз, когда догадки рассыпаются в прах, потому что все совсем не то, чем кажется – не слишком приятно, а вот вдвоем – в самый раз. В исполнении Марты это получилось, само собой, еще офигительнее.
Несколько раз настойчиво стучала в голове мысль, что по этому роману Марты получился бы гениальный, лучший в мире ever, квест. Красивый, многоплановый, когда размах задачи растет в геометрической прогрессии, с прекрасными диалогами, все как положено. Чертовски обидно, что не получилось родиться сразу отличным художником, программистом, аниматором, и кто там еще пригодился бы: никто другой же не почешется, как всегда. Жестокий мир.

Раньше любой роман Макса Фрая, какой бы он ни был многоплановый, в конце концов складывался в единую, цельную картину, в сеть, где одно сцеплялось с другим, и все становилось понятно.
В «Ключе из желтого металла» многое остается как есть, недообъясненным, единожды названным вслух, и все. Это оставило странное чувство, чем-то похожее на взросление. Когда немного обидно, что так получается, но осознаешь, что так должно быть, иначе не бывает, больше того, так, на самом деле, лучше всего.

Пожалуй, чтобы объяснить это чувство, я сейчас заткнусь на полуслове, достаточно уже наболтала бессвязной чепухи.