1

Если бы кто-то накануне пересказал мне сюжет «Моего Рагнарёка», я восторженно похлопала бы в ладоши и принялась за книгу в уверенности, что она понравится мне ужасно. Суровые скандинавские боги, олимпийцы и кровожадные божества ацтеков, армия мертвецов, нетипичный взгляд на святых мужей и пустыня-пустыня-пустыня – да это же просто великолепно! Почему же тогда «единица»?
Да потому что это – плохо написанный текст. Вот так всё просто. И я не могу прибавить ни балла за идею, если сам способ изложения заставлял меня просто мечтать о том, чтобы эта книга скорее закончилась.

А теперь конкретика.

И её много.

Не знаю как для вас, а для меня разнообразные речевые характеристики героев – это едва ли не самое приятное в книге. Когда ты читаешь реплику и уже предугадываешь, кто это говорит. Когда по манере выражаться можно понять, какое персонаж получил воспитание, где рос, в каком состоянии находится и с кем разговаривает.
Ничего этого у Фрая нет. Все говорят одним языком: языком Светланы Мартынчик, и этот язык лишён всяческих красот. Я не то чтобы считаю, что писатель непременно должен выпендриваться и выражаться как-нибудь вотэдак и растак: просто любая примитивизация хороша только тогда, когда оправдана, в противном случае это очень похоже на нехватку мастерства.

Абсолютно одинаково выражаются и Один, и Афина, и Макс во всех своих «перевоплощениях», и джинн, и Мухаммед, и Анатоль, и все, все, все. Потому что: нет, я не считаю, что вставить два-три раза какое-то характерное словечко – это и есть придать стиль персонажу. А вот автор, похоже, так и думает.
В конечном итоге это приводит к ужасно неудобной ситуации: нет совершенно никаких индикаторов того, что персонаж злится, пока ты не прочитаешь строку «я был в ярости». И так весь текст: персонаж в ярости, им овладевает невероятное спокойствие, он представляет собой что-то нечеловеческое, он очарователен и поэтичен – и всё это «на пальцах», исключительно авторскими пояснениями. Но, чёрт возьми, я не хочу узнавать о переменах в Максе из пояснений, я хочу это видеть и слышать сама!

Стиль сам по себе чрезвычайно монотонен и наполнен, эээ, шутками. Ну, как шутками: например, назвать плащ «зелёным кошмаром» – это смешно. Или такой диалог, построенный на банальнейшем приёме «понял буквально»:

– Пусть только попробует. Я ему покажу кузькину мать!
– Неужели мать этого благословенного незнакомца Кузьки настолько уродливая женщина, что её облик может напугать даже демонов пустыни?

Если это и есть фирменный юмор Фрая, то я начинаю чувствовать себя странно. Ну, вы знаете: то ли лыжи не едут, то ли…
Ещё неприятно в стиле то, что Фрай совершенно очевидно считает читателей полными идиотами. Для чего вот, по-вашему, нужна смена рассказчика – думаете, чтобы показать ситуацию с разных сторон? А вот и ошибаетесь: в «Моём Рагнарёке» она используется преимущественно для того, чтобы можно было, как с туповатым учеником, повторить пройдённое ещё раз. И ещё раз. И ещё много, много раз. В этой книге нет недосказанности. Каждое сравнение доводится до точки, когда станет ясно даже дошкольнику. Каждый намёк будет раскрыт через пару страниц. Никакой воздушности, ничего нет между строк. Топориссимо.

И, конечно, герои. Казалось бы, взят самый разнообразный набор – веселись, радуйся, собирай самые невероятные картинки, сталкивай интересы и культуры! – так нет. Именно из-за того, о чём я говорила выше – полного отсутствия речевых характеристик – персонажи остаются плоскими. Они все одинаково говорят. Они все одинаково шутят. Они все не меняются ни в горе, ни в радости. Настолько удивительного отсутствия развития я давно не встречала: и это при том, что книга, кажется, о развитии и была. Но чем таким Макс, которого мы видим в последней битве, отличается от Макса, который сидит в кабачке в начале книги – я имею в виду, в чём выражены эти изменения, кроме слов автора «Это совсем другой человек»? Чем хотя бы Афина отличается от Одина, а Один – от того же Макса? Или вот скажите, есть какая-нибудь характеристика у Анатоля? А у Доротеи? Какая она? Да никакая, как и все. А самая печальная участь ждёт персонажей, которым автор отвёл роль ”comic relief”: они просто выглядят слабоумными, вот и весь комический эффект. На фоне всей этой тоски более-менее симпатично смотрится один Локи – и то исключительно потому, что почти не демонстрирует этот фирменный «юмор». За эпизод с ним можно было бы добавить звёздочку, но слишком уж краткий момент для такой здоровенной книги.

Я могу продолжать так ещё долго, но суть остаётся: задумка у книги могла бы быть неплохой (почему бы, в самом деле, не попробовать донести идей Кастанеды на фоне «гибели богов»), но впечатление, что автор совершенно не владеет языком. Не передаются ни эмоции, ни характеры, кульминационные моменты выглядят чудовищно – я вот всё думала, почему Фрай так упорно избегает описаний боя: может, замысел такой? Но финальная битва была описана настолько беспомощно, что вопросов как-то уже и не осталось.

Чрезвычайно слабо написанная книга. Один плюс: по окончании сразу тянет пойти перечитать «Старшую Эдду». Просто чтобы вспомнить, что на самом деле у богов тоже есть индивидуальность.